– Подожди. Ты что, нас бросаешь?

– В каком смысле? Я же… Ну вроде как в гостях. А знаешь как говорят? В гостях хорошо, а дома лучше, – господи, я несла какую-то чушь и даже сама себе не верила. Голос противно дрожал. Правда заключалась в том, что мне не хотелось ни в какой город. Вообще никуда не хотелось. Я чувствовала, что мое место здесь. Но, конечно, психолог бы сказал, что я опять что-то там подменяю. Да к черту!

– Это из-за папы, да? – Зойка сделала глубокий судорожный вдох.

– Что именно?

– Ты уезжаешь из-за папы.

– Он пригласил меня погостить, – разъяснила я, ни в коем случае не желая становиться камнем преткновения между отцом и дочерью. – Но это не может длиться вечно. Только и всего.

– А ты бы хотела? – вцепилась в меня клещом девочка.

– Чего?

– Остаться?

– Малыш, это невозможно. Невозможно, и все… Давай не будем об этом. Ты уроки сделала?

– Конечно.

– Тогда пойдем готовить ужин?

– Не хочу.

Кажется, она расстроилась до слез. Но когда я попыталась ее удержать, только вырвала руку и убежала.

Все же хорошо, что все скоро закончится. Оказалось, я довольно быстро привязываюсь к людям. А ведь долгое время я считала себя настоящим социофобом. Все ложь. Все, что я про себя знала.

Я достала домашнюю замаринованную с утра курицу, включила духовку. Уж чему я научилась за эти дни – так это жить здесь и сейчас. Сегодня у нас по плану были шикарный ужин и, может быть, даже вино.

Когда все приготовилось, я попросила Зойку позвать отца. Та, несмотря на свои обиды, мотнулась к мастерской, но вернулась ни с чем.

– Он работает, – буркнула она. – Поужинаем вдвоем.

Я сначала так и думала сделать. Достала с верхней полки тарелки. А потом все же психанула!

– Одну минуту, хорошо?

Схватила ветровку, побежала быстренько через лесок. Что-то подгоняло вперед.

– Архип, ужин готов. Я хотела открыть вино…

– Что тебе непонятно во фразе «я занят»?!

Осеклась. Поникла в одно мгновение. Весь энтузиазм пошел побоку. Вот тебе и прощальный ужин. А ведь я хотела... Наверное, чтобы он запомнился. Мне – так точно. Но, может быть, и ему.

– Извини, – отступила. – Этого больше не повторится.

Хотя бы по той простой причине, что нам больше не представится такой возможности.

Как вернулась в дом – не помню. Зойка с унылым видом ковырялась в своей тарелке. Я тоже едва различала вкус еды. Удалась моя курица, или получилась все ж суховатой – не знаю.

– Хочешь, я заплету тебе косы?

Зойка любила, когда у нее копошатся в волосах. Удивительно, сколько я всего узнала об этой девочке за такой короткий срок.

– Нет. Пойду географию повторю.

– Да, конечно.

Они, как будто не сговариваясь, от меня отдалялись. Ну, может, так и лучше, да? Что продлевать агонию? Прихватив с собой початую бутылку вина и сигареты, устроилась на веранде. Сидела так долго. Успела замерзнуть, а ведь только-только пришла в себя после цистита, который заработала, позируя Архипу на камне.

Хотела уже уходить, когда он, наконец, появился. Неодобрительно зыркнул на полную окурков пепельницу. Бокал…

– Не забудь закрыть дверь на замок, когда вернешься в дом.

И все?

– Не забуду.

Выплеснув в рот остатки вина, вернулась в дом. Закрыла окно. Потопталась в кухне и, никем не остановленная, пошлепала к себе. «Выходит, прощального секса не будет», – хмыкнула я. Уже вообще ничего не будет. Просто потому что порой в жизни случаются настолько ослепительно-яркие моменты, которые ничем не перебить. В моей такой случился тридцать первой весной… И большое ей спасибо за это.

Я взяла в руки телефон, чтобы освежить в памяти красоту тех дней. И поскольку терять мне уже было нечего, отправила Страннику несколько снимков, почти повторяющих его собственные.

«Мы ходим одними тропами…» – написала я.

Пусть знает. Что я знаю…

Галочки, что мое сообщение прочитано, зажглись синим, когда Архип уехал. И если до этого я еще на что-то… да, наверное, все же рассчитывала, то потом… Да господи боже мой! Я рассчитывала тоже. До последнего. Хотя уже и дураку было понятно, что Архип догадался, что я его вычислила. Понял. И просто не захотел иметь со мной больше дел.

– Ну, вроде ничего не забыла, – сказала я, окидывая взглядом дом. Я начала собираться, не дожидаясь результатов встречи Сильвестрова с Новиковым, решив, что, как бы там ни было, оставаться здесь я больше не смогу. Мне физически от этого больно. Но что важнее, нет никаких сил играть, поддерживая миф, что я ничего не знаю.