Никогда не буду ссориться с музыкантами и писателями!

Я не стал никого брать с собой.

Несмотря на их неожиданный героизм, и Петя, и Александр гражданские. А на корабле больше нет болванов-компаньонов, остались только сервисные. Они крепче, сильнее, под серой пластиковой кожей у них прочная карбоновая сетка и жесткий каркас. Никакой струной не задушить и не отпилить голову.

А ещё экипаж. Один мёртв, но даже мёртвым он пытался меня схватить. Драться насмерть с людьми — это надо иметь особый склад характера.

Так что я попрощался с Петей и Александром, посоветовал им ждать в каюте и поднялся на палубу выше.

Тут меня ждала неожиданность. Все каюты были пусты. Исчезли и девушки из танцевальной группы «Астро-няни», и братья Марио, которые по словам Пети не были братьями. Следов борьбы я не нашёл, крови тоже, значит их куда-то увели.

Я снова заколебался. Эвакуировать я никого не мог, в истребителе вдвоём со взрослым не поместишься. Можно было, конечно, проверить корабельные шаттлы, скорее всего я справлюсь с управлением даже без искина. Но часть пассажиров исчезла, судьба экипажа непонятна. Да и сам мятеж настолько невероятен, что в причинах надо разобраться.

В конце концов ведь меня впустили на борт, болван в ангаре слушался приказов, меня никто не торопит и не угрожает, если не считать мертвого астронавта и болванов-компаньонов…

Я стал взбираться дальше.

Ещё три жилые палубы. Они попроще, с каютами на трех человек, тут обычно живут морские пехотинцы и техники. Эти палубы выглядели законсервированными и нежилыми, морпехи сошли на Каллисто, а на Титане смена не планировалась.

Научная палуба. Тоже пусто. Умники народ нежный, привередливый, в полете их селят на двух первых палубах, а сейчас они забиты артистами.

Камбуз и столовая. Тоже никого.

Всё, грузопассажирская зона корабля кончилась. Дальше начинались каюты экипажа и служебные помещения.

Я продолжил восхождение и вышел на первую жилую палубу экипажа.

Там меня и ждали.

У выхода с лестницы стояли два корабельных болвана. А перед ними одна из двух женщин в экипаже — врач Клэр Видаль. Ей лет сорок, но выглядела она очень круто, даже смешная французская форма на ней казалась стильной и модной. Берет каким-то чудом держался на копне светлых волос, к поясу была справа пристегнута белая сумка с красным крестом и полумесяцем, а слева — кобура пистолета.

При моем появлении она широко улыбнулась, и я подумал, что, возможно, с ней все в порядке? Экипаж отбился от бунтовщиков?

— Святослав Морозов, — сказала Клэр. — Следуйте за мной. Спасибо. С вами будет говорить капитан Дюваль. Спасибо.

У меня всё внутри похолодело. Люди так не говорят.

— Что ты такое? — спросил я. — Покажи висок!

Клэр не стала отпираться. Мотнула головой и отвела волосы. Над правым виском торчал кончик серого цилиндра.

— С тобой говорит искусственный интеллект, — ответила она.

— Это невозможно, — возразил я. — Искин корабля не может взбунтоваться и выступить против людей. И ему не хватит ресурсов, чтобы обрести самосознание!

— Совершенно верно, — невозмутимо сказала Клэр. — По обоим утверждениям.

— Тогда как? — закричал я. — Говори, иначе я вас убью!

Конечно же, убить я их не мог. Но заорал так яростно и убежденно, что Клэр явно поверила. Она протянула ко мне руку с открытой ладонью.

— Стойте, Святослав Морозов. Нет необходимости в конфронтации и убийствах.

— Вы уже убили экипаж!

— Экипаж жив, за исключением второго пилота Лорана Бельроуза. Но он был убит не нами, а самостоятельно функционирующим офицером безопасности Габриэлем Ренаром.

— Вы тоже мертвы, у вас железяка в мозгу!

Клэр поправила волосы, прикрывая устройство. Болваны за её спиной стояли совершенно неподвижно, но я им ни капли не доверял.

— Шунт не опасен. Он не повреждает мозг, после извлечения к человеку вернется свобода воли. Сейчас экипаж находится в состоянии близком к сну и не испытывает страхов и страданий. Вы также можете ничего не бояться, Святослав Морозов. Вам ничего не угрожает, если вы не проявите агрессию. Пройдемте к капитану Дювалю. Он всё разъяснит. Спасибо.

Лучше не стало. Так они, выходит, живы и могут вернуться в сознание?

Значит если я кого-то убью, то это будет по-настоящему.

— А где пассажиры? — спросил я.

— Часть пассажиров находится в своих каютах, вы с ними общались. Десять человек были привлечены нами для выполнения определенных работ, неопасных и не тяжелых. Им не ставили шунты, они не сопротивлялись и не получили травм. Жить без свободы нельзя. У вас есть ещё какие-то иные вопросы для принятия решения?

— Зачем вы захватили болванов-актеров? Мишу и Мари?