Надо зеркальце к носу приставить, запотеет или нет, я в кино такое видел!

Только откуда у меня зеркальце, я же не девчонка.

Так, понял!

Я метнулся к двери в медотсек. Протиснулся мимо листов обшивки, порылся в сваленных на операционном столе инструментах. Нашёл какой-то здоровенный нож или скальпель с широким блестящим лезвием. Вернулся к астронавту, наклонился над ним и поднёс лезвие к носу. Запотеет или нет?

Проверить я не успел. Астронавт открыл глаза.

Зрачки у него были широкие и почему-то узкие как щель, вытянутые сверху вниз. Совершенно мёртвые глаза, неподвижные, но он их открыл.

Астронавт дёрнул руками, словно пытаясь меня нащупать. Одна рука была сломана в локте и болталась, вторая будто палка хлестнула по плечу.

Я заорал. Отчаянно размахнулся и вонзил скальпель в шею астронавта. Но тому, похоже, было всё равно. Он ещё раз махнул руками, пальцы мёртво сжались на моём плече. Я инстинктивно выставил вперёд руки, упираясь в голову астронавта. И, наткнувшись взглядом на свои белые перчатки, вспомнил про их особую начинку. Свёл мизинец с большим пальцем.

Со среднего пальца шарахнул электрический разряд, прямо по торчащему из виска цилиндру. Тело астронавта вздрогнуло и обмякло, из прибора неожиданно вышло облачко чёрного дыма. Меня то ли током отбросило, то ли я оттолкнулся, даже понять не успел, но я оказался в метре от мертвеца и перебирая руками-ногами пополз в сторону.

Но он больше не шевелился.

— Дрянь! — крикнул я, глядя на белое неподвижное лицо. — Что ты такое? Кто ты?

Астронавт не отвечал. И я вдруг чётко понял, что теперь он окончательно мёртв и совершенно безопасен. С каким-то жалким скулящим звуком я привстал, согнувшись уставился на астронавта, выставил вперёд руку со скальпелем, который так и не выпустил.

Я наконец-то его узнал. Это был Лоран Бельроуз, второй пилот и навигатор «Гаргантюа». Только на снимке из досье он был бодрый, загорелый, а сейчас лежал такой бледный, что походил скорее на чистокровного англичанина.

Глянув на лезвие скальпеля, я убедился, что на нём даже следов никаких нет. Потом подошёл к неподвижному телу, присел и резанул поперёк запястья.

Тело не дрогнуло. Выступила пара капель крови и всё.

Он был мёртв и давно. В теле почти не осталось крови.

Но почему он двигался? Да ещё и с какой-то осознанностью, будто пытался меня схватить.

Я посмотрел на торчащую из виска астронавта железяку. Дымиться она перестала, огонёк тоже погас. Взявшись за края цилиндра, он был толщиной с носик водопроводного крана, сантиметра два, я потянул.

Цилиндр с чмокающим звуком вылез из кости. В длину он оказался лишь чуть больше, чем в ширину. Тот конец, который был внутри, покрывала какая-то густая синяя слизь. Не думаю, что у людей бывает внутри что-то синее!

Во мне смешались страх, отвращение и любопытство. Я осмотрел рану в голове несчастного Лорана. Нет, голова была не проломлена. Череп просверлили! И даже белесая поверхность мозга в ране казалась не поврежденной, только вымазанной в той же самой синей слизи.

В голову француза имплантировали это устройство. И оно его убило?

Нет, оно им управляло. Даже после смерти пыталось двигаться конечностями.

А убил его кто-то другой, с кем он дрался, причем дрался скорее всего, против воли, как беспомощная марионетка. Что же тут происходит?

Я оттащил тело астронавта к стене. Страх у меня прошёл начисто, остались ярость и отвращение. Я вспоминал, как падший громил клонарню, раня и убивая наши беспомощные тушки. Тут было что-то похожее по уровню зла, а может даже и превосходящее — над людьми измывались и при жизни, и после смерти.

Но падшие не пользовались техникой, им хватало собственного тела, ореола и искажённой благодати.

Снова отправившись в разгромленный медотсек, я вытер прибор, нашёл флакон со спиртом и облил им. Синий гель растворился и исчез. Я встал под единственную работающую лампу, внимательно осмотрел цилиндр. Он не выглядел каким-то совсем уж чуждым, инопланетным.

Вокруг торца цилиндрика шла едва заметная щель. Прижав прибор к операционному столу, я приложил скальпель, покачал лезвие из стороны в сторону. Цилиндрик раскрылся.

Внутри оказалась крошечная батарейка с надписью «betavolt», две крошечные микросхемы, спаянные тончайшими проводами и ещё один пучок проводов, уходящий в снятую мной крышку. Видимо провода шли насквозь, погружаясь в мозг, но я их оборвал, вытаскивая прибор. Свободное пространство было заполнено самой обычной полимерной ватой, чтобы детали не болтались.

Это устройство изготовили из земных деталей. И, кажется, кустарно. Может быть прямо на борту «Гаргантюа».

Батарейку я оторвал и выкинул, мне не хотелось таскать с собой кусочек радиоактивного никеля. Микросхемы запихнул обратно в корпус, завернул в марлевую салфетку и спрятал в карман.