Он просто будет делать всё, что делал бы его прототип. И станет беспокоиться ровно о том же, о чём положено беспокоиться человеку его положения.

Одно непонятно. Зачем нужен весь этот бедлам со вторым кораблём и вторым экипажем? Кому вообще придёт в голову такое? Космос — штука опасная. Один корабль пропал, другой появился, никто и не заметит подмены, достаточно перенести транспондеры, это всяко проще, чем подделка анализов на Эру и уж тем более форк излучателя.

У советника Е уже голова шла кругом ото всех этих сомнений. Но время не ждёт, пора снова бросаться в бой в той единственной надежде, что он — это он, а не какой-нибудь там подменыш. Иначе и правда можно сойти с ума.

«Коллега, у нас тут срочные новости».

Советник Е ощутил в тот миг, как под ним проваливается палуба.

«Спасательное судно случайно обнаружило сигнал аварийного маяка вне пределов обитаемых ЗСМ. Только что они визуально осмотрели обломки. Это «Тэ шесть сотен три», точнее, то, что осталось от рудовоза».

______________________

Вольфганг Эрнст Паули — швейцарский физик-теоретик, работавший в области физики элементарных частиц и квантовой механики. Лауреат Нобелевской премии по физике за 1945 год.

Эрвин Рудольф Йозеф Александр Шрёдингер — австрийский физик-теоретик, один из создателей квантовой механики. Лауреат Нобелевской премии по физике.

Глава II. Коллапс (часть 6)

Кабесинья-третий старался держать себя в руках, но с каждым днём это становилось всё более непросто.

Это в норме любой организационный процесс со временем стремится выйти на плато, когда устоявшаяся череда однообразных событий сама собой сглаживает все шероховатости. Люди притираются, мелкие временные неудобства перестают замечаться, конфликты становятся реже, а взаимодействие между сотрудниками постепенно обзаводится надлежащими рабочими ритуалами.

Но на «Тсурифе-6» с самого начала финнеанского мятежа словно бы лежало какое-то бизнес-логическое проклятие. Стоило хоть как-то смириться с одним недоразумением, за ним следовали ещё два, куда более неприятных. Только-только разблокировалась с грехом пополам нарушенная ранее цепочка поставок, как её тут же полностью останавливали ещё в двух местах. Даже хуже — ровно в тот момент, когда Кабесинье-третьему начинало казаться, что дела уже и без того идут хуже некуда, как, разумеется, становилось куда хуже.

Суток не проходило, чтобы очередная скверная новость не сменяла предыдущую.

Взять хотя бы те же «три шестёрки» и их горе-команду. Сначала все гадали, как впредь защитить тактическую сферу станции от подменных транспондеров, каковые до того считались попросту невозможными, поскольку это означало практическую реализуемость вмешательства третьей стороны в процесс квантового шифрования.

Дальше-больше. Шумные мичмана Златовичи, ради которых Кабесинью-третьего и пробудили к жизни, устроили на станции форменный ад своим вездесущим сверхтекучим оптимизмом, суя свой нос во все уголки станции и проникая, кажется, буквально в каждое помещение разом. Тяжело сказать, это их неуёмная кипучая энергия делала своё дело, или же биометрический контроль жилых объёмов станции попросту пасовал перед невероятным явлением полного задвоения индивида. Но с этим ещё можно было мириться, даром что их случайные вмешательства в переговоры комиссии уже стали притчей во языцех, настолько это каждый раз было глупо и нелепо. А вот с новостями о том, что обнаружены обломки третьих и, судя по всему, настоящих «трёх шестёрок» вся эта история окончательно превратилась в дурное космачье шапито.

Все бегают, орут друг на друга пуще прежнего, а отвечать Кабесинье-третьему, кому же ещё.

Ведь это же он, едва пробудившись, получил весь этот зоопарк в нагрузку к собственному экзистенциальному кризису. Пока Риоха, Мартинес и другие операторы продолжали благополучно поживать своей привычной жизнью, ну или по крайней мере имели полную возможность на этот счёт заблуждаться, решая неприятные, но предсказуемые проблемы станции, оказавшейся в блокаде со стороны Адмиралтейства, Кабесинья-третий начинал свой день с панической атаки, попросту наблюдая собственную недоумённую физиономию в крошечном зеркале санузла выделенной ему личной каюты.

Физиономию, которую он даже толком не узнавал.

Водянистые, красные от перманентного недосыпа глаза.

Бледная, постоянно влажная, похожая на шкуру неведомого моллюска кожа.

Бесконечно бьющаяся на лбу жилка нервного тика.

Кабесинья-третий смотрел сам на себя как на сущее недоразумение, он выглядел куда большим подменышем, чем все мичмана Златовичи на свете. По-хорошему, это его бы упрятать куда подальше, пока не натворил бед. Не место ему в этом мире. Он был бесполезен.

Как может оставаться эффективным поломанный бэкап оператора, который даже сам с собой в итоге не может разобраться? Ему бы не на переговорах заседать, а к мозгоправу обратиться. Говорят, на Эру есть специалисты. Вправляют когнитивные вывихи даже особо ценным кволам по заказу Синапса. А уж биологические мозги ставят на место одной левой. Проходите, садитесь, на что жалуетесь? Вас это беспокоит и вы хотите об этом поговорить? Скажите «а».

К сожалению, ближе декапарсека от «Тсурифы-6» таковых не наблюдалось. А сюда их, пожалуй, и не дозовёшься. Во всяком случае, покуда разбирательства вокруг всего этого мятежа не закончатся. И зачем только Риоха встал тогда на сторону Финнеана, на их же голову. Жили бы сейчас, не тужили. Впрочем, ладно, отставить нытьё.