Сандр был еще более лаконичным. Сказал, не лезть, и все.

Отличные семейные отношения. Душевные.

Но, в принципе, мне на тот момент объяснений более-менее хватило. Правда, я решил, что со мной этот фокус не пройдет, и ни от одной женщины я не буду зависеть настолько, что сказать, что она — моё. То, что мне надо. То, без чего я не могу жить.

Ну, дурак был, малолетний дебил.

Эти гребаные дни без Оли показали во всей красе, что такое для Симоновых — моё. Все стадии прошел, прямо по учебнику психологии! Не помню точно сколько их, и в какой последовательности, но сто процентов был гнев. Много, очень много гнева. И отрицание. И торг. Все словил, все на себе прочувствовал!

Кроме принятия.

А потому что хрен я такое приму!

Не собираюсь!

Птичка — моя!

МОЯ!

Все.

Точка.

Осознал я это сегодня утром, когда после очередной дикой тусы проснулся у себя в квартире мордой чуть ли не в унитазе. Ладно, не в унитазе. Но критически рядом! Валялся, оказывается, в ванной. Пол теплый, спать было хорошо, хоть и твердо.

Заценив соседство с белым другом, я поднялся кое-как, свел с ним более тесное общение, а затем побрел, цепляясь за стены, по квартире. Богдаху искать с одной, самой серьезной целью: набить ему рожу.

Потому что если привел меня в квартиру, нехуй устраивать спать на полу в ванной. Мне там было одиноко, несмотря на соседство с итальяшкой-унитазом.

Злость во мне бурлила дикая, голова раскалывалась, мозги кипели.

Богдаха обнаружился на кухне. Сидел, скот, жрал пиццу гигантских размеров.

Я посмотрел на это дело…

И подхватил здоровенный кус, сразу же отъел половину от него… И получил практически оргазм от взбесившихся вкусовых рецепторов. И еще сведенного судорогой счастья желудка. Это сколько же я не ел-то?

Ноги подломились, я бухнулся за барную стойку, ухватил второй кусок.

Богдаха смотрел на меня с таким выражением на блудливой роже, что автоматически на кулак напрашивался.

Но жрать хотелось больше, чем драться, и потому я решил, что уродец этот потом свое получит. И вообще… Сандру на него нажалуюсь, блядь. За что бабки получает? Телохранитель же, типа… Хотя, нафига мне телохранитель? Нянька, скорее.

В любом случае, плохой выбор. Много себе позволяет, вот.

Короче, настроение у меня было — говно, мир вокруг — говно, равнодушная рожа Богдахи — отдельное говно.

— Я тут кое-что выяснил про твою девочку, — без прелюдий, сходу, всандалил мне по самые гланды этот придурок, — ее прессуют.

Я до такой степени удивился, что даже забыл, что ем. И поперхнулся, само собой.

Пока кашлял, пока пытался раздышаться, хрипя, словно недельной свежести голодный зомбак, мысли в башке совсем дурные крутились.

Прессуют… Кто, блядь? Это что вообще такое происходит???

Богдаха, кстати, вообще не кинулся помогать своему работодателю, вот сто процентов надеялся, что я сдохну, а Сандр ему что-то другое предложит. Может, даже очередную бабу вручит. По профилю работку, так сказать…

Сидел, тварь такая, смотрел на меня. Жрал пиццу. Ну не подонок ли? И молчал, главное!

— Ну?.. — удалось выхрипеть мне с пятого раза, — какого хуя молчишь?

— Жду, когда ты в себя придешь, — пожал тот плечами, — пришел? Или еще пиццы? А, может, ну ее нахер, твою девочку? Она же тебя кинула, красавчика такого… Вон, сегодня ночью, ты сразу с тремя отжигал…

— Че??? — я торопливо осмотрел себя, прикидывая, сразу идти мыться, потому как брезгливо до дикости, или все же выслушать этого придурка, радостно тянущего кота за яйца.

— Ну-ну… — заржал Богдаха, верно распознав ужас в моих глазах, — до тела не допустил никого, как обычно. Вот вы, Симоновы, ебанашки…

— Говорил уже… — с облегчение выдыхаю я, поняв, что, несмотря на полную отключку мозга, окончательно все же не ебнулся.

Удивительно, вообще меня на секс не тянуло эти дни. Не мог себе представить кого-то другого на месте Птички моей. Хотя интенсивно пытался, тут не поспоришь. Но… Все не то было. Морды вокруг одинаковые, жопы — резиновые, взгляды — тупые. А уж какие разговоры отстойные… Все — отстойное. Все — чужое. Только раздражение вызывающее.

— Ну так я каждый раз все больше и больше поражаюсь, — оскалился Богдаха, — я пошел вниз, вернулся, а тебя там практически силой пытаются трахать. Сразу трое девок! А ты отбиваешься и орешь, чтоб все шли нахуй, и не трогали чужое! Что это все — птичкино. Пиздец, сцена. Я, кстати, заснял. Хочешь посмотреть?

— Нет, — меня аж передернуло от картинки, появившейся в мозгах, — на кой хер снимал?

— Как на кой? — удивился Богдаха совершенно искренне, — поржать, конечно!

— Удали, блядь.