Шрифт:
– Давай без меня? Я внизу постою. Поснимаю тебя, хочешь?
– Хочу, чтобы ты пошла со мной! И улыбнись уже, ради бога! Ты чего скисла? Из-за папы, что ли? Не хочешь его видеть?
– Нет! – воскликнула я. – В смысле, не выдумывай. Просто… Это неожиданно.
– Что именно?
– Его приезд!
– Ну, он же всегда за мной приезжает! Я думала, ты в курсе.
Логично. Просто я, наверное, не позволяла себе об этом задуматься. А теперь вот… Аж в жар бросило.
– Зой, а папа знает, ну… Что тут буду я?
– Конечно. Он сказал, что я все уши ему прожужжала про нашу встречу. Даже прикрикнул на меня, представляешь? – возмущенно пожаловалась девочка, оттесняя меня за руку к вожделенному аттракциону.
– Так, может, он просто не хотел меня видеть?
– Что за глупости? По-моему, он только о тебе и думает, с тех пор как ты уехала. Целыми днями пропадает в мастерской. Хочешь секрет?
– Хочу! – выпалила я.
– Только поклянись, что никому! Здоровьем матери поклянись, слышишь?! – потребовала Зойка, сильнее сжимая пальчики у меня на запястье.
– Бессмысленная клятва получится. Моя мама давно умерла.
– Ой, прости… Тогда просто пообещай. Да?
– Да что там за секрет такой?! – притворно возмущенно топнула ногой я. И сработало – Зойка рассмеялась.
– Папа тебя рисует, – прошептала она мне в ухо. Я поежилась от ее обжигающе горячего дыхания. Смысл слов дошел до меня не сразу…
– Да? – просипела, ощущая, как в груди сходит с ума сердечный ритм. – Я думала, он забросил.
– Постой! – возмутилась Зойка. – Ты знала?!
– Более того. Он даже попросил меня выступить в роли натурщицы.
– Это вообще не папин стиль.
– Да уж… Точно, – я протянула кассиру деньги. – Два билета на цепочку, пожалуйста.
– И тут ты в курсе? – ахнула Зойка.
– В курсе чего? – сосредоточенная на своем, я опять же не сразу сориентировалась, куда она клонит. Наши с Зоей глаза встретились. Она приоткрыла губы, будто собираясь мне разъяснить, но в последний момент передумала.
– Пойдем, там очередь сдвинулась! Может, в следующую партию втиснемся.
Карусель была определенно лишней. У меня и без нее голова шла кругом. Он меня рисовал! Думал обо мне. Вспоминал. Может быть… тосковал? Не знаю. Хотел вернуть? Вряд ли.
– А ты когда-нибудь ездила в карете? – спросила Зойка, когда мы, купив хот-доги, неторопливо брели вдоль набережной.
– Нет. Но думаю, это весьма сомнительное удовольствие.
Зойка остановилась. Мимо как раз прогромыхали один за другим несколько экипажей, под завязку набитых туристами.
– Даже не смотри на меня.
– Ну, Даш!
– Нет, Зоя. Проси что хочешь, только не карету. Бедные животные. Такая жара! Надеюсь, их хотя бы поят.
– Может, и правда лучше покататься верхом. У дяди Ники есть пара кобыл. Он организует конные прогулки. У него даже свой маршрут в лесу.
– Как интересно.
– Еще бы! Приезжай к нам – обязательно покатаемся.
В ответ я промямлила что-то невнятное и откусила от хот-дога огромный кусок, чтобы закончить разговор, который опять зашел на зыбкую почву. К ним я приеду только в одном случае – если меня позовет Сильвестров. И то тысячу раз подумаю – стоит ли. Ведь я уже знаю, как больно потом возвращаться в свою привычную жизнь. Без него, без Зойки, без всей той красоты и счастья, что меня окружали в их доме.
– Зоечка, неужто ты?! Господи боже мой, ты… Моя девочка…
Откуда ни возьмись, из толпы на нас кинулась странная женщина в белом. Я не успела опомниться, как она схватила Зою и начала ее покрывать короткими фанатичными поцелуями куда придется – в макушку, глаза, лоб… И все равно было ей, что девочка сходу начала вырываться.
– Эй! Ну-ка прекратите! – рявкнула я, выдергивая Зойку из чужих скрюченных, будто когти коршуна, пальцев. – Вы кто такая вообще?
– Я?! Йя-я-я кто?! – взвыла бесноватая, привлекая к нам внимание прохожих. Зойка, в ужасе округлив глаза, спряталась у меня за спиной. А поскольку та еще ко мне и прижалась, я чувствовала, как она дрожит.
– Это мамина мать, – прошептала Зоя. Ах вот оно что. Стало даже интересно, какие еще сюрпризы принесет мне этот день.
– Кто ты-ы-ы! Ты кто? А я скажу! Его-о-о шлюха. Думаешь, я позволю тебе решать, видеться ли мне с родной вну-у-у-чкой?! Зоечка, дочка, иди ко мне…
Ага. Сейчас. Зойка так в меня вцепилась, что вряд ли что могло ее оторвать. Но больше всего меня напрягал ее бессвязный, прерывающийся от подступающей истерики лепет:
– Прости… Не слушай ее, прости, – покаянно частила Зойка.