– Спать пойдем. Завтра вставать рано.

– Выходной же, – возмутилась я, нисколько не удивившись, что он никак не прокомментировал моих признаний.

– Ты в поход хотела.

Серьезно? Это означало, что он меня возьмет туда, где всегда был один?

– Ладно. Спасибо, – затушила сигарету. – Тогда я спать?

– Это я и сказал.

– А можно я с тобой лягу?

Архип поморщился как от зубной боли, ага… Провел пятерней по щеке, явно намереваясь мне отказать.

– Ладно, проехали, – не стала припирать его к стенке. – Спасибо, что разрешил мне пойти с тобой. Я буду помалкивать.

– Не сомневаюсь. Что еще добавить к сказанному, правда?

Этот вопрос настиг меня уже у самой двери. Я обернулась, не до конца веря, что он решил пошутить. По его невозмутимому лицу понять, так ли это, было сложно. Но я улыбнулась. Это, наверное, опять была ложная близость, но я действительно чувствовала, что понимаю Архипа чуть больше других. Будто у нас с ним было что-то общее. В голове, в отношении к жизни и… в целом. Ну, и секс… Да. Секс у нас с ним был просто фееричным.

– Трахнешь меня?

– Думал, не предложишь.

– А чего я должна предлагать? – дернула я бровью. – Проявляй инициативу сам. Мужик ты или кто?

– Боюсь, она очень быстро тебе надоест, – сощурился Архип, наблюдая за тем, как мои руки тянутся к краю футболки.

– Не попробуешь – не узнаем, – пожала плечами я, отбрасывая ее прочь. Это ведь тоже могло быть в последний раз. Теперь все могло быть в последний…

Выглядела я ну точно как городская сумасшедшая. Зойкины вещи мне были маловаты, его – огромны, а кроме этого они совсем не сочетались по цвету, образуя какой-то дикий, эклектичный ансамбль. Но у Архипа, как выяснилось, имелись свои, весьма специфичные представления об идеальной экипировке – такой, как она должна быть, и я не стала с ним спорить.

Выдвинулись мы еще затемно, когда первые, едва заметные лучи солнца только начали высветлять макушки деревьев на горизонте.

Архип запер дом, поставил на сигнализацию, и мы пошли в одном ему известном направлении, взвалив рюкзаки на плечи.

– Мне совсем не тяжело. Зря ты меня пугал, – заявила я, подтягивая лямки и стараясь идти в ногу с Архипом. Он обернулся на мои слова. Бросил быстрый изучающий взгляд.

– Посмотрим, что ты запоешь через пару часов, – сухо отозвался он, и хотя в его словах не было ничего обидного или грубого, стало понятно, что на разговор он совсем не настроен. Я послушно захлопнула рот, дав себе твердое обещание, что больше не пророню ни слова.

Тропинка петляла между высокими соснами, покрытыми грубой красноватой корой. В воздухе стоял свежий, я бы даже сказала, прохладный запах хвои, влажной земли и перезимовавшей палой листвы. Солнце поднималось все выше и, отфильтрованное кронами вековых сосен, ложилось на землю причудливыми узорами из света и тени. Лес постепенно просыпался, наполняясь все более громкими звуками – пением птиц и жужжанием насекомых.

Архип шел молча, не обращая внимания на окружающую его красоту. Казалось, он полностью сосредоточен на маршруте. А жаль. Я бы с радостью остановилась, чтобы полюбоваться открывающимися видами. Или собрать букетик из полевых цветов.

Через некоторое время тропа вывела нас к небольшой поляне, обрамленной со всех сторон огромными соснами. Кустики ягод и редкая трава были покрыты росой, которая сверкала на солнце, как тысячи крупных бриллиантов. Мне так не хватало моего телефона с его макросъемкой! Наклонилась, чтобы щелкнуть хотя бы на Зойкин… Но кадр вышел так себе.

– Здесь сделаем привал, – коротко сказал Архип, скидывая рюкзак на землю.

Я последовала его примеру, с облегчением освобождая плечи от тяжести. Села на поваленное непогодой дерево, подтянула ноги и только тогда заметила виднеющиеся на горизонте скалы, затянутые синей дымкой.

– Красиво, – не удержавшись, я нарушила свое обещание молчать.

Архип бросил на меня взгляд из-под бровей и снова отвернулся, доставая из своего рюкзака термос и пакет с бутербродами, которые нарезала я.

– Здесь растет редкий цветок. Вон, видишь? – неожиданно произнес он, указывая на пестреющий в стороне кустик. – Дремлик темно-красный. Обычно он цветет ближе к концу июня, а этот что-то поспешил.

– Какое смешное название. Дремлик… – сморщила нос я, подходя поближе.

– Свое название он получил из-за поникших, будто дремлющих цветов, – пояснил Архип, наливая из термоса чай.

– Они прекрасны, – прошептала я, любуясь изящной красотой действительно будто сникших, бархатистых на вид соцветий.

Архип молчал, но я чувствовала, что между нами наконец-то установилась какая-то связь, пусть и очень хрупкая, сотканная из общей тишины и созерцания природы.

– И чем-то похожи на орхидеи, – заметила я, стараясь поддержать едва наметившийся диалог.

– Так и есть. Они из одного семейства, – подтвердил Архип, протягивая мне крышку с чаем. – Иди поешь, силы тебе понадобятся.