Джек заставил себя съесть ещё несколько кусочков, затем отодвинул тарелку и потянулся к бутылке вина. Штопор с легким скрипом вошел в пробку, а рассеянный взгляд Джека остановился на недоеденной еде.

– Вина для храбрости — вот, что нам сейчас надо, – вдруг торжественно сказал Джек и принялся разливать содержимое бутылки по бокалам. – Я-то всегда думал, что индейцы сократились из-за нашего решительного нажима, – он засмеялся, находя свою шутку удачной. – Посмотри, как они жили и живут в своих резервациях, и как живем мы.

Девушка пытливо посмотрела на мужчину снизу вверх, но не улыбнулась на его шутку.

– Я недавно в колледже сдала на отлично работу насчет, как ты говоришь, «нажима» на них. В твоих словах есть много правды. Работа касается только нашего штата, а точнее сказать Северной Калифорнии, где работал мой прадед. Так вот, например, население племени толова, что до сих пор живут у Голубого озера, в 1770 году составляло около 1000 человек, а уже в 1910 году – лишь 150 человек. И все это из-за массовых убийств. Не просто убийств – их дома сжигали. Во время празднования их народного праздника Нидэша колонизаторы устраивали новые массовые убийства, что привело к волнениям. В 1860 году после противостояния 600 человек были уничтожены. Губернатор штата официально признал геноцид и публично извинился. Потребовалось всего-то 150 лет.

– Раньше вообще были другие нравы, – ответил Джек, водя по наполненному бокалу пальцем. – Во всех странах резали и вешали, не имея четких международных конвенций. Мы, в отличие от турков, хотя бы признали содеянное геноцидом.

– Не во всех случаях, Джек. Племя юки на сегодняшний день насчитывает около 100 человек. И все это результат массовых убийств представителей так называемого цивилизованного мира, искателей золота. Их просто согнали с собственных земель, истребили. Официально подтверждено, что многих из них обратили в рабство владельцы плантаций. Йокутские племена около Бейкерсфилда у предгорий Сьерра-Невады насчитывали, по исследованиям ученых Хайзера и Эльзассера, 70 000 человек в начале 1800 годов. А уже в 1910 г. Альфред Крёбер оценивал численность Йокутс в 600 человек. Ты осознаешь, сколько людей пропало за сто лет?

Джек, не успевший сосчитать сколько людей действительно пропало, только кивнул.

– В 1848 году золотоискатели вытеснили с родных земель племя яна. В стычках племя понесло большие потери и уже через менее 20 лет насчитывало 50 человек. Пятьдесят, ты представляешь? 50 человек для народа – это страшно маленькая цифра. Это трагедия. Я могу представить 50 человек на баскетбольном поле и даже в классе своего колледжа! Это же с каким ощущением несправедливости жили выжившие? И этим не закончилось. После «Бойни среди трёх холмов», которая произошла в 1865 году, выжило всего 30 человек из племени. Остатки этого народа около сорока лет еще скрывались в горах, попадаясь изредка на глаза новым поселенцам. На сегодняшний день их считают исчезнувшей ветвью.

– Как ты можешь помнить все эти числа, дорогая?

– Это происходит само собой, когда действительно чем-то интересуешься. К тому же я целый час защищала свою работу перед преподавателями. К слову, многие из них не сильно любят эту тему. Им больше нравится слушать про доблесть американских пионеров1, а лучше про победу в бою, где перевес был на стороне врага. Никак не история, например, племени вийотов, когда 25 февраля 1860 года белые поселенцы, преимущественно состоявшие из солдат, служивших в форте Гумбольдт, убили при одном налете около 130 индейцев, в основном, женщин и детей. А вот 130 гражданских человек, убитыми и уложенными друг около друга, я не могу представить даже на баскетбольном поле. Ты представляешь, как это много?! Оставшихся быстренько вытеснили в резервации. Еще были племена тонгва, салина... Много их было. И пусть не всех коснулся геноцид, но давление на религию и культуру тоже было сильным. Племя мохаве американизировали принудительно, их избивали. В школах детям запрещали говорить на родном языке, предусматривая телесные наказания. В культуре племени было дикостью наказывать детей физически, и они воспринимали белого цивилизованного человека совершенно диким. Чувствовали себя униженными и бессильными. Их родные много значащие имена отменили, присвоив типичные англосаксонские.

Взгляд Джека все более остывал, и теперь он немного холодно смотрел на рассказчицу. Он все чаще прихорашивал свои волнистые волосы и ждал удачного момента прервать пустые разговоры.

Они впервые встретились на вечеринке киношников, куда девушку пригласили подруги. Среди режиссеров и нескольких известных актеров было много непримечательных молодых людей. Армия закадрового персонала, которая обеспечивает на площадке свет, декорации, транспорт, звук и многое другое. Джек свободно чувствовал себя в этом обществе. Казалось, он мог развеселить любую компанию. Он долго разговаривал с режиссерами, легко смешил остальную публику. В тот вечер девушка случайно осталась с ним наедине, и вечер закончился в ее спальне. Подружки забросали вопросами о том, какой он. Никто не знал его должности, но всем казалось: это большая шишка. Девушке льстила зависть подруг и она не сказала, что наутро, перед тем как уехать, Джек позвонил жене с ее домашнего телефона и расспрашивал о детях, на ходу придумав историю со сломавшейся машиной и ночевкой в дешевом мотеле. Эта ложь сильно подпортила первое впечатление.

С тех пор они несколько раз встречались, но всегда был этот сдерживающий фактор – семья. А однажды ей на домашний номер позвонила незнакомая женщина. Девушка сразу обо всем поняла, что это жена, почувствовала, что она блефует и выкрутилась, сказав, что не понимает, о чем речь. Так она спасла Джека от скандала, но заодно и поняла, что роль любовницы ей не по вкусу. Невозможно пойти в гости к друзьям или просто посидеть обнявшись в уличном ресторанчике. Не получается запланировать поездку на выходные или приходится наоборот отменять личные планы, потому что жена Джека отправилась на встречу с подругами и у него вдруг освободился вечер.

Всматриваясь в его профиль, молодая девушка с любопытством рассуждала, будет ли она когда-нибудь с ним счастлива. Раньше она думала, что он поможет ей быстро стать знаменитой актрисой. Так она смогла бы исполнить заветную мечту: уехать из провинциального фермерского края. Джек казался хорошим проводником в это счастливое будущее. Он как лучик надежды появился в их городке. Быстро разузнал, чего она хочет, и искусно манипулировал, давая несбыточные обещания. Говорил, что однажды, как в вагончике «Американских горок», она влетит в самый центр Голливуда, спускаясь из Северной Калифорнии сверху вниз. Надежда получить роль в кино согревала ее по ночам, временами разгораясь из тлеющего уголька в яркое пламя мечтаний. Но действительность оказалась не такой: счастливое «однажды» все не наступало, она чаще и чаще задавалась вопросом, станет ли ее жизнь с этим человеком полной таких же ярких вечеринок, где они познакомились, или останется вечной конспирацией. К тому же, ее сильно угнетало существование жены (даже если она так отвратительна, как он описывал) и детей у этого мужчины. Она будто начала вдруг сопереживать им, становиться на их сторону. Начала понимать, что он одновременно обманывает всех – жену, детей, ее саму. Она всем телом ощущала липкую грязь, от которой хотелось отмыться.