– Представь, что они нацелили ружье на меня. – Она приложила ладонь к животу. – Прямо сюда.

Я начал возить по тарелке вилкой.

– Я не могу вообразить Джекоба в этой роли, а ты?

– А в роли убийцы Педерсона ты мог его вообразить?

Я не ответил. Мне представлялся удобный случай сказать правду, я это чувствовал и все равно колебался. Хотя чего мне стоило сказать всего несколько слов – так, по ходу разговора, между прочим. Секунд тридцать я сидел как истукан, уставившись на Сару, отчаянно пытаясь просчитать возможные последствия как своего признания, так и молчания, но мысли путались, ускользали от меня, так что, когда я наконец сделал выбор, произошло это вслепую.

– Так мог или нет? – настойчиво допытывалась Сара.

– Джекоб не убивал Педерсона, – выпалил я и, так же, как и накануне в моем офисе, испытал огромное облегчение от собственного признания. Я заерзал на стуле и пытливо посмотрел на Сару – мне была важна ее первоначальная реакция.

Она безучастно уставилась на меня.

– Но ты мне сказал…

Я покачал головой.

– Джекоб ударом повалил его на землю, и мы думали, что старик мертв. Но, когда я поднял его, чтобы усадить в сани, он застонал, и мне пришлось самому прикончить его.

– Так это ты убил его?!

Я кивнул, чувствуя, как разливается в душе умиротворенность.

– Да, Педерсона убил я.

Сара перегнулась через стол.

– Как?!

– Его шарфом. Я задушил его.

Она в ужасе отпрянула от меня, прижав руку к подбородку, и на какое-то мгновение мне словно удалось заглянуть ей в душу, увидеть, как медленно впитывает она мои слова. Замешательство, промелькнувшее в ее лице, сменилось выражением испуга и потом – отвращением; оно сквозило в ее взгляде, которым она словно отталкивала меня, устанавливая между нами дистанцию. Но испуг быстро прошел, лицо ее опять приняло бесстрастное выражение, и я понял, что для меня не все потеряно.

– Почему же Джекоб не сделал этого? – спросила она.

– К тому времени он уже уехал. Я отослал его к мосту.

– Ты был один?

Я кивнул.

– А почему ты не сказал мне об этом раньше?

Я попытался придумать более или менее правдоподобное объяснение.

– Я боялся тебя напугать.

– Напугать?

– Ну, огорчить.

Сара ничего не сказала в ответ. Она о чем-то думала – видимо, переосмысливала ситуацию с учетом нового сценария, и от ее напускного спокойствия мне стало не по себе.

– Ну, и как? – спросил я.

Она на мгновение задержала на мне взгляд. Мысли ее все еще были далеко.

– Что как?

– Тебя это огорчило?

– Это… – начала она. И задумалась, подыскивая подходящее слово. – Что уж теперь говорить, что сделано – то сделано.

– Ты серьезно?

– Вообще-то, я не приветствую твой поступок, но, раз уж так случилось, я, по крайней мере, могу тебя понять.

– Но ты считаешь, было бы лучше, если бы я оставил его в живых?

– Не знаю, – ответила она. Потом покачала головой и добавила: – А впрочем, нет. Тогда бы мы лишились денег. А Джекоба арестовали бы.

Я на мгновение задумался над ее словами и, вглядываясь в ее лицо, ожидал дальнейшей реакции.

– Ты бы поступила так же? Если бы оказалась на моем месте?

– О, Хэнк. Разве я могла бы…

– Я лишь хочу знать, возможно ли это в принципе.

Она закрыла глаза, словно пытаясь представить себя склонившейся над телом Педерсона, с шарфом в руке.

– Может быть, – наконец произнесла она еле слышно. – Пожалуй, да.

Я не поверил своим ушам, мой мозг отказывался воспринимать услышанное, и все же в глубине души я чувствовал, что такое возможно. Она могла бы убить – так же, как это сделал я. В конце концов, мне никогда даже в голову не приходило, что Джекоб способен сбить Педерсона с ног, потом ударить его ногой в грудь и по голове. Более того, разве мог я когда-нибудь представить себя в роли душителя? Нет, конечно же, нет.

Я содрогнулся при мысли о том, что не только не в состоянии предугадать, как поведут себя в той или иной ситуации близкие мне люди, но даже сам действую спонтанно и подчас неосознанно. Это не предвещало ничего хорошего; все говорило за то, что мы оказались в непривычной для нас ситуации и словно бродим по незнакомой местности без карты. Похоже, мы были обречены.

– Джекоб не знает? – спросила Сара. Я покачал головой.

– Я сказал ему.

Сара поморщилась.

– Зачем ты это сделал?

– Он был совершенно невменяем. Плакал. Я подумал, что, возможно, ему станет легче, если он узнает, что мы виноваты оба.

– Он же использует это против тебя!

– Использует против меня? И каким же образом? Если что и случится, так только с нами обоими.

– Особенно если ты станешь угрожать ему. Он ведь пойдет к Лу, и они выстроят на этом заговор против нас.

– Это уже паранойя, Сара. Все это плод твоих фантазий.

– У нас ведь есть секреты от Джекоба, не так ли?

Я кивнул.