А потом появляется ЭТО. С крашеными волосами, накачанной жопой и уверенностью, что ее физических данных достаточно для того, чтобы перечеркнуть годы чужой жизни.

И что самое жуткое, порой этого и правда хватает, чтобы поймать бывшего хорошего семьянина на крючок, ввести его в состояние «седина в бороду, бес в ребро». А если не хватает, то можно, как Оленька, сыпануть чего-то в бокальчик и, воспользовавшись моментом, подставить задницу.

Сейчас стошнит.

От всех этих мыслей у меня крутило желудок. Так гадко. Так мерзко. И какое-то всепоглощающее чувство беспомощности. Потерянности.

Моя вера в этот мир трещала по швам. Я все силилась понять, откуда берутся вот эти охеревшие от собственной охрененности цыпы, и не могла. Это было выше моего старомодного понимания.

А к вечеру мне позвонил Степан и сказал, что собрал все, что мог на девочку Олю.

Если честно, я уже и забыла, что просила брата о помощи. Все, что надо, я и так уже знала, но на встречу все-таки отправилась.

— Ты как? — спросил Степан, когда я пришла в кафе.

— Прекрасно, — я криво усмехнулась и кивнула на тоненькую красную папочку, лежавшую на столе, — это оно?

— Оно.

Я плюхнулась на диванчик, сделала заказ – кофе и Наполеон – и только после того подтянула досье к себе.

— Есть что-нибудь интересное?

Степан пожал плечами:

— Нет. Обычная девка из маленького города. Отец работает на фабрике, мать – медсестра. Сестер, братьев нет. Образование такое себе. Опыта работы – кот наплакал. У себя в городе работала пару месяцев в магазине белья, а в столице перебивалась эпизодическими заработками и тем, что присылали родители.

И вот ЭТО свято верило в то, что оно лучше, достойнее остальных. В то, что весь мир просто обязан прогнуться под ее хотелки и преподнести желаемое на блюдечке с золотой каемочкой.

Боже, дай мне такую же самооценку! Очень прошу.

— С кем она общается? Подруги есть?

— Да, там дальше.

Я пролистала еще пару страниц и наткнулась на три имени.

Там была Екатерина Симакова – та самая, которая теперь была под следствием из-за рассылки недопустимого контента несовершеннолетним. Олеся Фролова, на чьей фотографии я задержалась чуть дольше. Симпатичная, мягкая, с немного грустными глазами. Как ее вообще угораздило связаться с такой компанией?

Была еще одна - Ирма Ветлицкая. Уж не жена ли Сергея Ветлицкого?

Прочитав чуть дальше, убедилась – и правда жена. Новая. С прежней он развелся чуть больше года назад, отправил ее с детьми к маме на другой конец страны, а сам тут же привел в дом новую любовь.

Что ж, теперь понятно, что это была за подруга, которую так сильно заботило благосостояние Оленьки, что провела ее на закрытое мероприятие, как на выставку породистых кобелей.

Интересно, сама так же мужа заполучила? Напоила, томно поулыбалась, сказала, что он самый огненный мачо, и только с ним ее девичье сердечко поет от радости?

Тьфу, блин. Мерзость.

Чувство гадливости все усиливалось, и к нему подмешивалось все больше ярости и злости.

— Степ, а вот про эту куклу можешь мне что-нибудь узнать, — я постучала ноготком по фотографии жгучей брюнетки.

?????????????????????????? Он не стал задавать лишних вопросов, только кивнул:

— Попробую.

— Спасибо, дорогой.

Вот и посмотрим, как эта томная барышня «любит» своего возрастного папика, бессовестно уведённого из семьи. Если там и правда любовь – без проблем, пожму плечами, вздохну и отступлю.

Но если нет, то размотаю в хлам.

Безнаказанным не уйдет никто.

Почему я не сказала мужу о том разговоре с Олесей? Хороший вопрос…

Ведь по логике вещей я должна была бежать к нему, теряя тапки, и с криком «я знаю, что тебя подставили» падать в крепкие мужнины объятия.

Это по логике. А по факту, не получилось.

Почему?

Да потому что я со всей этой ситуацией словила хренову тучу комплексов.

Ольга со своими планами по завоеванию чужого обеспеченного мужика не только расколола нашу семью, посеяв сомнения там, где их отродясь не было, но и сломала что-то внутри меня. Сорвала какой-то тумблер, отвечающий за внутреннее спокойствие, уверенность в себе и в людях, которые окружали.

Я не знала, сколько времени потребуется на то, чтобы снова поверить в себя и избавиться от мысли о том, что кругом полно молодых, красивых девок, а я уже не так хороша, как прежде. Возраст, трое родов, четвертая беременность…

Нет, я хорошо выгляжу. Просто прекрасно. Но с одной единственной поправкой: «для своего возраста». И сколько угодно можно ерничать и тешить себя надеждами, что настоящая женщина как коньяк, с годами становится только лучше, но молодость – это молодость. Там не только сияющая, нежная кожа, блеск в глазах, но и свежесть, порой приправленная изрядной долей наивности. Той самой, на которую так часто ведутся взрослые мужики, почему-то на старости лет как никогда уверенные в своей неотразимости.