Шрифт:
В конце концов Мара как-то очень ловко “забыла” упомянуть с какого перепугу её так интересовал клинок. Всякие дурацкие предлоги про крики не считаются.
Они еще некоторое время поговорили о разных мелочах, а потом оба отправились спать. Глоумбуд вечером забрали её друзья. Соя кинула очередной полный ненависти взгляд в сторону Корнева. Тем же его одарил и азиат.
К ночи Корнев остался в лазарете в полном одиночестве. Прикрыв глаза, он мысленно потянулся куда-то вглубь себя. Когда же он их открыл, то вновь обнаружил себя в центре красной, безжизненной пустыни.
Рядом стояла одинокая фигура в непроницаемом для взора плаще. Она смотрела в небо. Неподвижно и неотрывно. Будто пытаясь что-то отыскать там. Что-то очень важное.
– Ты все слышал?
– Да, - голос у духа остался все таким же глубоким и густым.
– Что думаешь по этому поводу?
Дух повернулся, но Корнев все равно не видел его лица. Только белую прядь волос.
– С каких пор ты со мной разговариваешь?
Да будь Томас Корнев трижды проклят! Неужели тварь научилась сарказму.
– Ха-ха, - передразнил маг демона.
– Мне этот диалог приятен настолько же, насколько и тебе. И я бы, уверяю тебя, не оказался бы здесь, не касайся это нас обоих. Ты сделал клинок сильнее?
– Нет.
– Тогда ответь мне, почему, даже не поглощая у.е.м. я за последние три месяца чуть ли не тридцать ступеней перемахнул?
– Не знаю.
– Ты делаешь меня сильнее? Как-то передаешь свою силу.
Демон отвернулся и вновь обратил свой взор к небу. Что же он там искал и высматривал.
– Нет.
Корнев выругался. Ему хотелось двинуть этой твари в морду, но благоразумия хватило, чтобы этого не сделать.
– Хватит мне вешать лапшу на уши.
– О лапше я знаю только то, что тебя от неё пучит. Зачем мне её тебе вешать на уши.
Томас выругался еще раз.
– Значит мы оба понятия не имеем, почему в клинке такая сила.
– Потому что в нем твоя кровь. А в ней - моя.
Томас хлопнул себя ладонью по лицу. Ну да, он задал не верный вопрос. Демон не делал клинок сильнее. В нем просто оказалась частичка сущности духа.
– Это бесполезный разговор. Ладно, не болей, а я пошел.
Корнев уже почти растворился среди песков, как услышал.
– Мне приятн...
Что там приятно демону, Томаса волновало мало. Наверняка хотел попросить добавки к суточной норме его магии. Прожорливая скотина. Прямо как личная жаба, только совсем не метафорична.
Засыпая, Томас думал о том, сколько ему потребуется объясняться перед О’Шелли за такое количество пропусков на сменах. Если его вообще еще не уволили.
***
Томас, облаченный все в тот же передник и с банданой на голове самозабвенно драил полы в таверне. Боцман, конечно, вставил ему по самое оно, но отошел быстро. ВЫдал рабочий инструмент, записал в журнал на ночную смену и удалился.
Веснушка, вместе с её френд-зоной, лишь сочувственно помахала рукой на прощание.
Ну, хоть кто-то.
И, будто это уже стало традицией, только Томасу стоило помогать любимую радио-волну, как в зал вошли. Несмотря на защитные заклинания, повешенные нанятыми Шелли магами. Несмотря на личные наработки Корнева. Несмотря даже на новые, армированный замок. Просто взяли и открыли замок.
На пороге стоял кореец с посохом в руках и покореженный красноволосый поляк.
– А я-то все думал, когда вы зайдете, - Томас вложил в голос весь скепсис, который только мог.
– Добрый вечер, господин Корнев.
Чон Сук взмахом посоха отправил свои фетровую шляпу и пальто на вешалку. Грибовский же, с тяжелым вздохом, дошел до гардероба пешком. При этом явно хромая на правую ногу. На его ковбойской перевязи отсутствовал один револьвер.
Видимо для стражей схватка с демоном прошла не проще, чем погоня для Томаса.
– Присядем?
– Майор по хозяйски указал на столик у окна.
– Как будто у меня есть выбор.
Кореец улыбнулся. Недобро.
Томасу показалось, что лучше бы он остался должен Синдикату, чем начал “сотрудничество” со Стражами.
Глава 17. Сборы
Томас, не снимая передника, уселся за стол. Вид на улицу открывался шикарный, так что именно это место очень часто бронировали заранее. И именно здесь Веснушка получала самые щедрые чаевые.