— Что за правило?

— Полностью оно нигде не записано, не сформулировано, но в принципе предписывает оставить в покое отколовшуюся цивилизацию, которая выбирает иной путь по сравнению с человечеством.

— Видно, решили на некоторых планетах проводить культурологический анализ в пробирке, — усмехнулась Джин.

— Я и сам так же думал, хотя это нисколько меня не заботило, пока я не исследовал одну планету, название которой пусть останется в тайне. Ее обитатели создали путем селекции пси-культуру и фактически совершенно особое общество. В рапорте Федерации я особо подчеркивал, что, на мой взгляд, мы можем у них поучиться не меньше, чем они у нас.

— Наверняка напрасно, — догадалась Джин.

Дейлт кивнул:

— Поскандалив с непреклонным начальством, взбесился и ушел.

— Наверно, подумали, будто ты слишком привык к той планете.

— Следовало бы получше подумать. Я, к примеру, без всяких возражений покинул Кваши. Попросту побоялись, что тамошняя пси-культура недостаточно зрелая для контакта с галактической цивилизацией, которая ее просто поглотит. Решили дать ей еще пару столетий. Я считал это несправедливым, но ничего не смог сделать.

Джин проницательно взглянула на него:

— Кажется, ты употребляешь прошедшее время. Изменил с тех пор свое мнение?

— Кардинально. Пришел к заключению, что вся деятельность Федерации опирается на принципиальную, вполне конкретную философию. Она хочет не просто обеспечить разнообразие человечества, но и расширить его до предела. Люди были практически гомогенным видом, пока не принялись осваивать звезды. Межзвездные полеты начались как раз вовремя. Старушка Земля до сих пор служит лучшим примером. Запад с Востоком давно объединились, о чем никто даже не смел мечтать, теперь там воцарилась безликая, бесконечно питающая саму себя бюрократия. И столь же безликое население. Однако человек, стремящийся к звездам, совсем другой! Вырвавшись из-под влияния других людей, перестав смотреть на окружающее чужими глазами, слышать чужими ушами, он снова стал личностью, выбирающей собственный путь. Многие отколовшиеся миры, доведя этот принцип до крайности, потерпели крах. А немногие выжили, и Федерация хочет, чтобы преуспевшие дошли до самого конца ради их собственного благополучия и на благо всего человечества. Как знать, вдруг когда-нибудь в отколовшемся мире родится новый высший человек?

Они не спеша направлялись к каюте Дейлта. Войдя, он взглянул в зеркало, пригладил серебристую прядь, пробормотал с насмешливым разочарованием:

— Никуда не делась.

Повернулся к Джин, успевшей раздеться больше чем наполовину.

— Ты улетал ненадолго, Стив, — прошептала она, — а я по тебе соскучилась… по-настоящему.

Он по ней тоже соскучился.

Когда Стивен наутро проснулся, Джин уже не было. На тумбочке у кровати лежала кратенькая записка с пожеланиями удачи.

— Ты был обязан меня подготовить к такой бешеной чувственной встряске, — упрекнул голос. — События прошедшей ночи застали меня врасплох.

— Ох, это снова ты! — простонал Дейлт. — Ночью я совсем о тебе позабыл, иначе точно оказался бы импотентом.

— Я подключился к твоей сенсорной системе — весьма возбуждает.

На него нахлынула беспомощная досада. Придется привыкать к присутствию партнера при самых интимных моментах, но многие ли способны заниматься любовью, зная, что бесстыдный проныра беспрепятственно подглядывает в окно, видя происходящее в полном масштабе?

— Дальше что будем делать?

— Дальше, Пард, — протянул Дейлт, — приготовимся спускаться вниз.

Он направился к платяному шкафу, вытащил поношенный кожаный камзол и кирасу с пустым красным кружком на нагруднике — опознавательным значком наемника. Затем последовали короткие жесткие кожаные штаны, картину завершили широкий меч и металлический шлем. Наконец, волосы были перекрашены в подобающий Раксо цвет.

— И еще кое-что, — добавил он, шаря в самой глубине полки. Вытащил руку, крепко стиснувшую резной кинжал. — Новое оружие Раксо.

— Что ж нового в кинжале?

— Это не совсем кинжал, а еще и…

— Ну конечно. Бластер.

— Откуда ты знаешь?

— Мы ведь партнеры, Стив. То, что знаешь ты, знаю я. Знаю даже, зачем ты его заказал.

— Интересно послушать.

— Боишься, как бы не утратил прежнюю скорость реакции. Опасаешься, что мышцы не имеют прежнего тонуса, которым обладали при первом выступлении в роли Раксо. Не хочешь умирать, отыскивая искусственный мозг.

— Похоже, ты уверен, будто очень хорошо меня знаешь.

— Разумеется. Всю подноготную, с рождения до нынешнего момента. Единственный сын более или менее благополучной супружеской пары с Френдли… Обычное, ничем не примечательное детство, не слишком выдающиеся успехи в учебе, однако, благодаря отлично выдержанному экзамену на совместимость, тебя зачислили в федеральную группу разведчиков-культурологов. С тех пор ты больше не общался с родителями. Они так и не простили сбежавшего сына, скачущего из одного отколовшегося мира в другой. Ты сам откололся от родного мира, завел друзей в корпорации, а теперь откололся и от корпорации. По натуре не одиночка, но приспособился к одиночеству. Собственно говоря, у тебя колоссальные способности к адаптации, насколько это допускает личный кодекс морали и чести, который ты чтишь очень строго.