— Тише! Слышишь голоса?

Дейлт начал спускаться по ступеням, прислушиваясь. Пространство наполнилось приглушенным пением. Слева виднелась открытая дверь, возле которой пение слышалось лучше.

— Вот… наверняка они там…

Коридор с земляным и частично вымощенным камнями полом повел его вниз. Редкие факелы, висевшие на стенах, бросали мерцающий свет на каменные корявые стены, пение становилось все громче.

— Разбираешь слова?

— Речь идет о каких-то священных предметах… Половина встречается с нынешним солнцем, а другая с завтрашним… Круг не должен прерваться…

Пение вдруг смолкло.

— Похоже, литания кончилась. Давай лучше вернемся.

— Нет, спрячемся. Мозг наверняка тут, а мне бы хотелось как можно скорее вернуться к цивилизации.

Дейлт присел на корточки в темной нише в стене, наблюдая за торжественной процессией во главе с герцогом, который нес перед собой какие-то накрытые куском ткани предметы. За ним следовал мрачный, надутый Антон. Придворные советники на ходу срывали со стен факелы, но он успел заметить сочившийся в неразведанном конце коридора свет и, когда все прошли мимо, шмыгнул туда вдоль стены.

В последней глухой нише перед его глазами предстала абсолютно неожиданная картина. Сюрреалистическая.

Сводчатое подземное помещение было завалено обломками пропавшего грузового корабля. У стен громоздились огромные куски искореженного металла, детали поменьше свешивались с потолка. А спереди в центре стоял почти неотличимый от прочего металлолома серебристый аппарат жизнеобеспечения мозга высотой в человеческий рост и вдвое шире. На нем в хрустальном шаре с питательной жидкостью плавал мозг — круглый ком нервной ткани.

— Ты его не слышишь? — спросил Пард.

— Кого «его»?

— Мозг представляется себе объектом мужского рода. Ему действительно удалось вступить в контакт с местными жителями. Тут мы были правы.

— Не пойму, каким образом.

— С помощью телепатии, Стив. Видимо, мое присутствие блокирует принимающие рецепторы в твоем мозгу. Я еще в коридоре чувствовал слабые импульсы, только не был уверен, пока он нас не поприветствовал.

— Что говорит?

— Естественно, хочет знать, кто мы такие и чего нам надо. — Последовала короткая пауза. — Ой-ой-ой! Как только я сказал, что мы просто вернем его корпорации «Старуэйз», он подал телепатический сигнал тревоги — очень громкий. Не удивляйся, если через пару минут к нам присоединится вся компания.

— Замечательно! Что теперь делать?

Дейлт нащупал кинжал на поясе, обдумывая ситуацию. Бежать уже слишком поздно, прокладывать себе путь бластером нежелательно. Взгляд его остановился на шаре.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, Пард, но мне вроде бы помнится, что этот шар съемный.

— Верно. Его можно отсоединить от системы жизнеобеспечения примерно часа на два без серьезного вреда для мозга.

— Больше нам и не надо, чтобы доставить его на базу и подключить к другому аппарату.

— Он очень боится, Стив, — предупредил Пард, когда Дейлт принялся отсоединять шар. — Кстати, я понял только что слышанную маленькую литанию. Священные объекты, которые ежедневно «встречаются с солнцем», — солнечные батареи. Сегодня заряжается половина, а завтра другая. Поэтому он продолжает работать.

Как только Стивен отсоединил последний кабель, в подвал ворвалась шумная беспорядочная толпа вместе с герцогом.

— Раксо! — воскликнул тот, увидев его. — Все-таки ты нас предал!

— Простите, — извинился Дейлт, — но это чужая собственность.

Антон рванулся вперед:

— Гад, изменник! А я называл тебя другом…

Он схватился за рукоятку меча, Дейлт в ответ высоко поднял шар.

— Стой, Антон! Если кто-нибудь попытается преградить мне дорогу, я вдребезги разобью этот шар вместе с вашим божеством!

Побледневший герцог вцепился в плечо сына, удерживая его.

— Я пришел сюда не затем, чтобы что-то украсть у вас, но обязан украсть его. Очень жаль, что так вышло.

Он не кривил душой, обоснованно чувствуя, что обманул доверие, и ему это сильно не нравилось, но упорно напоминал себе, что мозг принадлежит корпорации «Старуэйз» и только он может его вернуть.

— Надеюсь, угроза их остановит, — вставил Пард. — Впрочем, обдумав возможности, сообразят, что, схватив тебя, лишатся божества, а если отпустят, все равно лишатся.