— Принцип здесь тот же, — отмахнулась Лакомка. — Но подробней я рассказать не могу. Я знаю лишь то, что знают книги, а в них говорится лишь одно об этом: каждый проходит черед свой собственный ад, и всякое описание его бессмысленно. И ты должен знать, что в древнем манускрипте ассари указывалась высокая вероятность смерти и обращения в монстра. И конечно, это в любом случае будет болезненно. Решать тебе, сиинтри.

— Что дает твой ритуал мне?

— Ты не перейдешь на второй ранг синхронизации, сопряжения с хаосом, — улыбнулась владыка домена книжников. — А ты как думал? Не смотри так. Внутренних демонов может победить только их хозяин. Я смогла задержать процесс, но не отменить его. За возврат на 99% придется бороться лично. Или сдаться и стать контрактором — это проще.

— Я готов, — кивнул я, постаравшись, чтобы мой голос не дрогнул. Вот ведь странное дело — еще недавно я едва не остался жертвовать собой, чтобы прикрыть отступление Сайриса. Но вот мне предлагают побороться за жизнь с шансом разом ее оборвать, и мне вновь становится страшно. Странная странность.

— Хм. Ну и последнее. Просто упомяну существование еще нескольких способов помочь тебе в решении проблемы. В них я уже не уверена, но клятва твоего хитрого друга обязывает меня вспомнить о них. Артефакты — тут, думаю, объяснять не нужно. Заклинания — в основном речь идет о магии разума, но и у стихий найдется парочка редких узкоспециализированных навыков. Агась, здесь вроде бы все. Теперь можем подниматься наверх, выпить чаю, провести ритуал, немного прогуляться и разойтись с миром. Тебя все устраивает, пустотник?

— Я бы еще заглянул в ваши запасы алхимии, — предложил Сайрис.

— А ты не охренел, вороний посланник с сердцем лисы? — сказано это было настолько будничным тоном, словно Лакомка описывала погоду или урожай грибов.

— То есть ты выписываешь ему лекарства, но не хочешь ими поделиться? А как же «помогу чем смогу…», или нет, там было «окажу посильную помощь…»?

— Эрфи, покажи нашему гостю хранилище зелий, — в голосе магистрессы теперь была усталость, что очень быстро начала сменяться легким раздражением, когда на ее зов откликнулась одна из ее учениц, солнечная эльфийка:

— Торговую или лабораторную?

На бородатом лице Сайриса расплылась зловещая плотоядная улыбка, а снимавшая с меня кандалы ученица Лакомки поспешила прийти на помощь подруге:

— Я провожу его, — улыбнулась она, хватая ворона под руку и увлекая наверх по лестнице. Следом же направились и остальные присутствующие. Последними гостеприимный подвал покидала Лакомка, я и пришедший мне на помощь из-за внезапно ослабших ног, человек по имени Лесат. Знакомый ворону попаданец, оказавшийся в Мельхиоре в одно время с ним.

Ровная лестница на выходе из подвала превратилась в спиральную и уходила выше наверх. Но мы остановились раньше, в большой и когда-то просторной комнате, а ныне заставленной самым разнообразным… всем. Книжные полки? На месте. Стеллажи с зельями? Ага, и к ним же куча вазочек, графинов, прозрачных емкостей с плавающими стеблями, какие-то резные деревянные идолы. Пожалуй, реши я подробно перечислить все, что тут было собрано, и я был бы вынужден заниматься этим минимум пол пещерного цикла корнецветов.

Но хозяйка с помощью магии поддерживала помещение в чистоте и теплом домашнем уюте. Словно в хижине у прабабушки, только во много раз больше света. Чем была россыпь разноразмерных светящихся сфер среди свисающей с потолка зелени, я так и не понял. Это могла быть как магия, так и необычное растение или устройство.

Книжная Лакомка привычно уселась на один из темных деревянных стульев, зажгла на пальце сгусток волшебного пламени и коснулась одиноко стоящей на столике белой кружки, из которой тут же повалил белесый дымок. Запахло чайными травами, добавляя недостающую нотку в букет ароматов из старых книг, растущих повсюду в глиняных горшках растений, чего-то пряного и, кажется, выпечки.

Застряв на пороге в созерцании, я был грубо отстранен вечно хмурым Сайрисом.

— В первый раз я тоже надолго завис, — буркнул он.

— Лииндарк?

Нужно очень постараться, чтобы не заметить огромную фигуру гверфа, c перебинтованными конечностями и следами от множества укусов по всему телу. Упс.

— Прости, Балтор. Теперь я тебе должен…

— Никоим нет! — замотал головой свинолюд. — Гибель, друг, твоя, и мне не в угоду. Хотя думать если так, то буду рад уразуметь любые твои слова о пути тх’риантари.

— Ээ… тари?

— То истинное имя их что дали себе они сами. В кошачьем языке имела место быть особая буква в смешении «т» и «х». — авторитетно произнес Балтор какую-то чушь.

— О, у тебя и впрямь любопытные спутники. Сиинский сенсор, жрица светлого бога в мире, где единственные таковые по легенде откармливаются на убой где-то в Подземье, а теперь вот свинолюд, рассуждающий об особенностях языка тари.

— Нет в том странного, добрая госпожа, — на кабаньей морде расплылась добродушная улыбка. — Дом мой полнится книгами этого рода. С детства читал их я. Язык кошачий схож ведь с нашим, только букв в нем больше и престранных слов. Так и обрел я путь свой — именно по книгам.