А еще, я ненавижу сиинтри, что позволяют с собой так поступать. Ведь даже сейчас нас, вымирающих, больше, чем весь их погрязший в деградации клан. И хаос даст мне для этого силы. Тем более, что пустота — это и его враг. Проклятой стихии плевать, что поглощать.

И еще, все это ложь.

На самом деле я ненавижу себя, за свою слабость и нерешительность. Живя в Геотерме, я с детства мечтал о свержении власти жирующих от безнаказанности крылатых, подбивал других на мятеж. Но почему я не зашел дальше? Скольким сорами я лично предъявил за их преступления? В конце концов, я мог сдохнуть, пытаясь. Но сдохнуть воином, не смирившимся с участью раба, что дрожит при мыслях о вороньей ротации. Пусть даже не за себя, но ведь жребий может пасть на любого из твоих близких.

Направление мелодии сменилось, став более хищным, и лиир ускорился. Я почувствовал, что Лакомка снова что-то говорит, давая наставления, но уже не мог разобрать слов. Музыка заполнила собой всё, вытесняя лишние звуки.

Нерешительное трепетное ничтожество, держащееся за пустые догматы, вместо того, чтобы взять все необходимое силой!

Мысль была настолько чуждой, и столь давно подавляемой, что я сразу догадался о главном — ритуал магистрессы сработал.

Пространство перед глазами обратилось бесконечной черной пустотой. Я чувствовал под ногами опору, но не видел ничего, кроме тьмы. Мелодия хаани продолжала литься нескончаемым потоком, только теперь я не понимал ее источник. Больше я не ощущал ни рук, ни собственного тела, словно зависший над землей шарик сознания.

И что от меня требуется сейчас?

Откажись от слабости, откажись от уязвимости и позволь себе измениться. Между тобой и твоими мечтами находится только одна преграда — ты сам.

Чернота перед глазами заколыхалась, словно была чем-то живым. Воздух казался плотным, но при этом я не чувствовал его сопротивления. Я вообще ничего не чувствовал, помимо того, что хотел передать мне хозяин этого места.

Тьма медленно, нехотя, принялась отступать, и сквозь мрачную взвесь начали проявляться очертания пространства вокруг. Бескрайнее бугристое поле колышущейся массы чего-то бордового и живого. То тут то там открывались и закрывались редкие глаза, перемежаясь с толстыми стволами тянущихся бесконечно ввысь, в серую мглу, щупальцами.

— Почему ты отвергаешь меня? Я хочу тебе помочь!

Теперь это была не мысль. Их живого тела титанического создания послышался тяжелый раскатистый голос, что никак не мог принадлежать ни одному из смертных. Невероятно медленный, низкий и вместе с тем четкий, будто тварь в горне чеканила каждое слово, кузнечным молотом вбивая в него смысл.

— Твоя помощь слишком дорого стоит. Я не собираюсь становиться твоей марионеткой! И я видел, что случается с теми, кто тебе служит!

— Они получили то, что хотели. Я стремлюсь лишь помочь.

— Хотели стать сшитыми из тел уродами? Серьезно?

— Они получили то, что хотели, — повторило порождение хаоса. — Они никогда более не будут одиноки.

— Мне не нужна такая помощь! Просто оставь меня в покое!

— Ты хочешь иного. Я дам иное. Я очень хочу помочь.

— Да не нужна мне твоя помощь! Мне бабушка не разрешает дружить с такими, как ты, — зачем-то ляпнул я сверху.

— Бабушка?

— Забытые боги, давай просто разойдемся миром. Так можно?

— Миром? Я дам тебе мир. Я помогу. Весь мир будет твоим.

— Да зачем? Тари и аму считали, что власть — это ответственность. Зачем мне лишняя ответственность? Я просто хочу освободить свой народ.

— Лииндарк Первый, король Подземья. Владыка шестой старшей расы зверян.

— Я же сказал — нет! — ответил я и с ужасом осознал, что тварь права. Я… хочу этого? Я?

— Если вороны исчезнут, кто возглавит сиин? — проявил осведомленность исполин.

— Айрэсдарк, — не раздумывая ответил я.

— Она стара и слаба. Цепляясь за традиции и лживое миролюбие, она косвенно поддерживает ворон.

— Нет!

— Я просто хочу помочь. И ты такой же, как я. Ты хочешь помочь. Помоги сиин. А я помогу тебе.

— Нет, — уже без прежней уверенности ответил я стихии.

— Но я очень хочу помочь!

— Мы ходим по кругу. Я уже дал ответ.

— Ты не справишься. Ты слаб. Я помогу тебе. Поддержу, дам силу. Дам добрый совет. Помогу.

— Великие забытые боги. Как отсюда выйти? — я ущипнул себя за запястье, но ничего не почувствовал. Лишь мелодия хаани висела в воздухе, постепенно стихая и теряя стройность прежнего ритма.

— Ты слаб, — повторило порождение хаоса. — Не мешай мне помочь тебе. Помоги мне помочь тебе. Прими меня. Я очень хочу дружить.

Где-то глубоко внутри сердце кольнула совесть. Ну вот, этого мне еще не хватало. Эй, Лииндарк, хаос коварен, не верь ни единому его слову!

— Ты слаб! Помоги мне помочь тебе.

Не слушай, Даритель… Дай мне сковать твои уши льдом, — этот голос, звучащий у меня в голове я уже слышал. Голос Цвета. На помощь пришел один из моих цветов.