— Ну как? — поинтересовалась Ляся.

— Тс-с-с… — не открывая глаз, не желая сбиваться с настроя, оборвал я.

Попробовал заставить клей заполнить незаполненное и опять застыть. Пришла уверенность, что ещё мгновение — и всё получится.

Крутанул клей в замке, и тот поддался.

— Ва-а-ау, — восхищённо произнесла Ляся, погладив меня по спине и уткнувшись головой в плечо, и тут же отстранилась. — Ты самый находчивый парень из всех, что я знаю.

Дверь с негостеприимным скрипом медленно поползла в нашу сторону, отворяясь и приглашая войти в неизвестность.

— Ты готова пойти со мной? — спросил у Ляси, заглянув прямо в глаза.

Вместо ответа она протянула мне руку.

Мы вошли в тёмное помещение, в котором не наблюдалось никаких признаков наличия электричества, лишь пустые керосиновые лампы, огарки свечей в подсвечниках. Видимо, эту часть хотели сохранить «исторической», и, возможно, в будущем облагородить, но не успели.

Ляся включила фонарик на планшете, а я — в браслете. Свет от него оказался символическим. Чтобы нашарить что-либо на полу в темноте, может, и хватило бы, но не для освещения такого пространства.

— Пойдём с твоим фонариком, — констатировал я. — А я потом прикуплю себе нормальный. Давно нужно было озаботиться.

— А хочешь, я научу тебя делать искру? — предложила Ляся. — У тебя, наверняка получится.

Я с недоверием покосился на неё, но Лясю было не остановить. Она положила планшет и взяла меня за руки.

— Сложи пальцы вот так, — она опять изобразила сердечко.

— А можно как-то иначе? А то не по-пацански.

Она рассмеялась.

— Конечно! Сложи кругом. Он нужен для концентрации энергии. Сердечко просто прикольнее, и тоже подходит для этих целей. А теперь подумай о том, как сила течёт по твоим рукам, по всему твоему телу, как она пульсирует и разгоняется. Чувствуешь?

Единственное, что я чувствовал, это как её тёплые пальцы касались моих рук, а старинное здание, обшитое сверху новомодно облицовкой, отдавало зловещим холодом и сквозило тёмными тайнами.

— Угу, — соврал я.

— Сконцентрируй её в центре круга. Направь туда и попробуй замкнуть.

Мир сузился до освещённого пространства этой небольшой комнаты. Сердце колотилось, а энергия, тёкшая по телу, никак не хотела концентрироваться в руках.

— Не думаю, что получится, — признался, честно пытаясь следовать указаниям.

— А ты и не думай, ты делай.

Она пытливо смотрела мне в глаза и ждала, что всё получится. А мне очень не хотелось ударить в грязь лицом и разочаровать её.

— Расслабься, это не сложно, — Ляся провела кончиками пальцев по тыльной стороне моих рук, и по телу побежали мурашки. Что-то как будто зажглось, заискрилось. И энергия потекла, словное прикосновение разблокировало что-то во мне и в силе, которая таилась и только ждала подходящего момента.

Короткая вспышка породила маленький огонёк.

— Вот! Держи его, постарайся не дать погаснуть.

Я сконцентрировался, чувствуя, как по лбу побежала капелька пота. Тут и без того было душно. Спёртый воздух непроветриваемого помещения, казалось, был готов поглотить едва возникшее пламя, но я ему не позволил.

— Усиливай! Будто подкручиваешь громкость в старом приёмнике.

И у меня получилось, огонёк стал ярче.

— А теперь отпусти и попробуй поместить его на руку, поддерживая снизу.

Лёгкое круговое движение позволило мне ещё немного усилить пламя и водрузить его над ладонью.

— Вау! — только и произнёс я.

Ляся к моему «вау» тоже присоединилась и призналась, что кроме искры больше ничего извлечь не смогла, в то время как у преподавательницы миссис Родригес огонёк сиял долго и ярко.

Двух источников света вполне хватало, чтобы не налететь ни на что в темноте, но всё равно было недостаточно, чтобы нормально всё рассмотреть.

— Жутковато, — произнесла Ляся осматриваясь. — Мне кажется, что самое старинное здание во всём комплексе это не аудитории, а как раз эта часть библиотеки.

Мы шли медленно, освещая путь и пытаясь рассмотреть, где именно находимся. Кое-что из мебели было накрыто плёнками, картины на стенах частично тоже.

— Наверное, это будет музейная часть, — неуверенно предположила Ляся. — Не просто же так её сохранили в исходном виде. Библиотеку же можно было отстроить где угодно.

Луч фонарика выхватывал книжные полки, столы и кушетки, часть антикварных предметов: статуэтки, чернильницы, пепельницы и прочую мелочёвку. Мы брели как Гензель и Гретель, заблудившиеся в лесу — настороженные и взволнованные.