Шен сделал вид, что не услышал.

— Однако, как говорил Ал, если у входа в гробницу сторожат люди этого контрольного бюро — это может стать проблемой. Так что же делать? — закончил он и растерянно посмотрел на мечника, не особенно надеясь на дельный совет.

— Поедим лепешек, — сказал Муан. — Я купил в городе.

Здание магистрата уже показалось впереди, когда Ю Си притормозил повозку и подозвал к себе уличного мальчишку.

— Покажи, где живет господин Жоу, — приказал он. — Я щедро заплачу.

Вскоре повозка остановилась перед поместьем Жоу, а оборванец получил свои несколько монет. Ю Си спрыгнул и бросил через плечо:

— Можешь не вылезать.

— Как это «не вылезать»?! — возмутился Ер, все мысли которого вот уже четверть часа витали исключительно вокруг деликатесов, которыми, предположительно, будет потчевать магистрат.

— Стучать? — тем временем уточнил Гу Фен, подошедший к воротам.

— Нет, погоди. Мы здесь не за этим.

Ю Си подошел к почетной табличке, висящей справа от двери. Он медленно провел рукой по выпуклой надписи и золотой окантовке. Гу Фен встал рядом, рассматривая надпись «Доблесть и честь».

— Никогда такой не видел, — заметил он. — Это настоящее золото?

— Не видел, потому что такие таблички золотом не обрамляют.

— Это подделка? Так поэтому ее никто не украл!

— Золото настоящее.

Гу Фен удивился еще сильнее.

— Тогда как она просто может висеть снаружи? И даже ни один стражник не охраняет.

— О чем это говорит?

— О чем? — растерялся Гу Фен.

— О страхе. О том, что власть магистрата Жоу в этом месте настолько сильна, что воры не рискуют действовать даже ради такого куска золота.

— Или же тут нет воров! — вставил свое веское слово Ер, выбравшийся из повозки и вставший сзади.

— Ты разве не видел только что нищих на улице? — не оборачиваясь, произнес Ю Си. — Думаешь, им моральные принципы воровать не позволяют?

— Может быть… — протянул Ер.

— Так значит, табличка поддельная? — сделал вывод Гу Фен.

— Нет… Сама табличка подлинная, именно такие и делают. А вот тут сверху откололся край. Должно быть, магистрат Жоу обрамил ее золотом, чтобы укрепить. Как, говоришь, называется этот город?

— Хушуэй. Что-то не так, командующий?

Гу Фен следил, как Ю Си раз за разом задумчиво проводит пальцем по сколу.

— Этот скол мне знаком. Это особенная табличка. Вот только она была выдана не Жоу. Это табличка генерала Чи Вана, он получил ее вместе с почетным титулом «доблестный генерал». Он этой табличкой ударил главного евнуха — распорядителя церемонии. Этот поступок стал началом «тихой чистки», благодаря которой удалось избавиться от всех продажных чиновников двора. Табличка выскользнула у него из рук, и небольшой кусочек откололся. Император намеревался заменить ее, но генерал Чи Ван пожелал оставить эту на память. К сожалению, по личным причинам он отказался от должности при дворе нового правителя и, подав в отставку, отправился в родной город в скромной должности магистрата. Это было десять лет назад. Теперь я припоминаю, что его родной город назывался Хушуэй.

Пока старейшина пика Славы совершал приготовления на кухне, Шен умудрился скрутить волосы в гульку на макушке (кривовато, но вполне сойдет, чтобы мокрые пряди не мочили спину) и переоделся в принесенные мечником одежды. Теперь оба они, что Шен, что Муан, походили на странствующих наемников. Одежда была простая и тусклая, но чистая и добротная. Для Шена мечник нашел с широким воротником — почти полностью скрывающим черный ошейник.

Потянувшись в новых одеждах, Шен удостоверился, что они нигде не сковывают движения, и остался доволен. Взгляд его упал на ворох мокрой и грязнющей заклинательской одежды, которую он с отвращением скинул, как только вернулся с купания в сажелке. Тут он спохватился, кинулся к одежде и спустя несколько секунд выудил из нее свернувшуюся от воды стопку бумаги. Дневник дяди, что пребывал в плачевном состоянии еще когда впервые попал в его руки, теперь представлял поистине трагичное зрелище. Шен принялся аккуратно разделять слипшиеся сморщенные листы и раскладывать по всем горизонтальным поверхностям.

Закончил он через добрых полчаса, когда Муан уже стал покрикивать ему со двора. Шен поправил пояс с притороченным слева Смертельным лакомством и бодро вышел во внутренний двор. Муан как раз расставлял чайные принадлежности на уличном столике.

Шен присел на край столика, а Муан, подняв взгляд, замер, с интересом его рассматривая.

— Что-то не так?

— В этой одежде и с этой прической ты словно другой человек…

— Ну и хорошо, — усмехнулся Шен, потянувшись к лепешке. — А то меня всегда раздражало, как все реагируют: «О, заклинатель идет!».

Наслаждаясь мирным совместным утром, Муан, улыбаясь, разлил чай по пиалам.

— Где Ал? — наконец, решил уточнить Шен. — И где ты разместил Лева?

— В лечебнице на краю города, — ответил мечник на оба вопроса.

В это время утро Ала:

— Малец, подай водички.

— Малец, помассируй мне ноги.

— Малец, купи вина в лавке поприличнее!

— Малец, принеси книгу.

— Малец, открой окно.

— Малец, закрой окно.

— Малец, почему у тебя такая кислая мина? Я еще не умираю.