Это смотрелось странно: нетленный труп его матери и кости отца рядом, одежда которого почти истлела. Муан молча смотрел на это несоответствие, отчего-то совсем не досадуя на сей счет.

— Ты злишься? — тихо спросил Шен.

Муан обернулся к нему и посмотрел растерянно.

— Разве ты чувствуешь, что я злюсь? — спросил он.

Шен на самом деле не чувствовал ничего подобного. Прислушиваясь к чувствам Муана, он ощущал тихое и глубокое, как широкая река, грустное спокойствие.

— Не чувствую, — признал он. — Но разве ты не должен? Не должен быть обижен хотя бы? Он просто выбрал смерть вместо того, чтобы вернуться к тебе с Эрой. Он ведь мог вернуться.

Муан долго рассматривал его казавшееся в этот момент немного наивным, действительно непонимающее лицо, а затем протянул ему руку. Шен перевел взгляд на его ладонь и, правильно догадавшись, вложил в нее свою, и вновь поднял взгляд, все еще ожидая ответа.

— Я не обижен, — произнес Муан, глядя Шену в глаза. — Потому что я его понимаю.

Шен долго смотрел на него, не произнося ни слова, рассматривал его лицо, глаза, тонкий изгиб губ, сложившихся в теплую и грустную улыбку. Он почувствовал тревогу. И боль. И еще нечто значительное, чему не нашел определения. Шен вдруг осознал, что из них двоих не он может пострадать больше.

— Ты думаешь… — негромко произнес Шен, всматриваясь в его глаза, — мы с тобой… встретились не случайно?

— Конечно, не случайно, — не раздумывая ответил Муан.

Тревога вытеснила остальные чувства, и Шен не до конца мог дать себе отчет, что именно его так беспокоит.

Они поклонились его родителям. После чего застывший рядом Шен почувствовал некую свою неуместность. Он стоял рядом с Муаном, не зная, куда себя деть, словно подгоняя того быстрее закончить.

— Иди, — будто прочитав его мысли, произнес прославленный мечник. — Я хочу побыть с ними наедине.

Шен сделал шаг назад.

— Постой, — спохватился Муан, обернувшись к нему. — Дай мне огненный талисман. Я сам… здесь закончу.

Кивнув, Шен молча протянул ему талисман, а затем развернулся и зашагал обратно в сокровищницу. Он шел, зная, что Муан за его спиной не смотрит ему вслед, тот вновь обернулся к родителям. И Шен боролся с желанием посмотреть на него через плечо. Это было неуместно, и вместе с тем…

Мысль о том, что он привязал Муана к себе настолько, что тот, так же как его отец, не задумываясь, умрет вслед за ним, испугала его. Он сам… Разве он сам мог бы сделать нечто подобное? Это неправильно…

Он шел среди стеллажей, вновь направляясь к саркофагу. Мысли настолько поглотили его внимание, что он не почувствовал чужого приближения. Холод пронесся по шее и со щелчком обвил ее плотным кольцом. В голове взорвался сноп искр, а тело стало невероятно уставшим и тяжелым, будто всю энергию, что поддерживала в нем силы, разом заблокировали.

Шен рухнул на пол, с силой ударившись виском о каменную плиту. Кинжал с лилией, что он механически вертел в пальцах, выпал из его руки, а звук, раскатом пронесшийся по усыпальнице, свидетельствовал, что огромные двери за его спиной закрылись. Затем и его сознание погрузилось во тьму.

Ал следовал за Шеном, не подходя слишком близко. Он терпеливо наблюдал за их с Муаном странным поведением, не пытаясь требовать разъяснений. Он понял, что по какой-то причине родители старейшины пика Славы погибли в этой гробнице, и скрылся, решив, что не вправе наблюдать их прощание.

Ушел недалеко, но успел быстро пожалеть об этом, когда Шен рухнул на каменный пол. Старейшина Рэн застыл над ним, всплеснув руками, с глупо-удивленным выражением лица, будто и сам не ожидал, что сработает.

— Что ты делаешь?! — мгновение спустя Ал оказался рядом, направив на старейшину пика Росного ладана меч. — Что ты с ним сделал?!

Двери между усыпальницей и тюрьмой Нефритовой девы с грохотом закрылись. Ал бросил в ту сторону быстрый взгляд и увидел, что рядом с дверями стоят расхитители. Они перевернули ближние стеллажи, устроив их на манер стопора, мешающего дверям вновь открыться.

Рядом с Ером и Алом возник страж, все так же выглядящий, как Муан Хэн.

— Тебе нужен был он — так забирай! — воскликнул Ер. — Покажи выход!

— Что?! — заорал Ал. — Я не позволю!!

Он потянул Шена за руку и перекинул ее через свою шею. Выпрямился, поддерживая того за талию одной рукой, а другой продолжая угрожать Еру мечом.

Тот, может, и начал все это сгоряча, и испугался, когда получилось, но чем дальше заходил, тем яснее осознавал, что извиниться уже не получится. Шен сам виноват. Он издевался над ним и угрожал бросить в подземелье. Не будет ли честным сделать с ним нечто подобное?!

Страж пристальным взглядом оценил накалившуюся обстановку и, усмехнувшись, произнес: