— Это дело прошлое, — пробормотал Рандрин. — Честно говоря, никогда не думал, что когда-то тебя увижу.

— Безусловно, Вы все для этого сделали! Но теперь, дорогой папочка, все будет по-другому. Вы меня признаете, официально признаете и дадите свою фамилию. Я не желаю больше быть «неизвестной», я хочу получить то, что положено мне по закону.

— По закону тебе ничего не положено, по закону тебя не существует, — отец смерил ее снисходительным взглядом. — Кто ты — и кто я?

— Вот, значит, как? — покачала головой Зара. — Что ж, я хотела по-хорошему. Я бы на Вашем месте поостереглась спать по ночам — мало ли незваный гость нагрянет?

Не глядя на него, девушка направилась к двери. Ее расчет оправдался: Рандрин остановил ее.

— Что еще за незваный гость? Кого ты притащила с собой?

— Вампира, — беззаботно ответила Зара. — Своего личного вампира. Не спорю, кровь у Вас ядовитая, и как у мага, и как у бесчестного человека, но вдруг она придется ему по вкусу. Если думаете, что я блефую, этим же вечером могу познакомить. Ему и адрес Ваш не нужно знать, я просто назову Ваше имя — и все, дело в шляпе. А потом предъявлю кое-какие документы на оглашении наследства.

— Похоже, ты действительно моя дочь, — Рэнальд опустился в кресло; глаза потухли, приняли свой привычный васильковый оттенок.

— А Вы сомневались? — она села рядом и небрежно положила на стол какую-то бумагу, придерживая ее рукой. — Вот та короткая записочка, которую Вы неосмотрительно написали моей матери, Эгюль, восемнадцать лет назад. На гербовой бумаге, да еще с подписью… Мать ее не выбросила, забыла, а я нашла и бережно хранила. Свидетельские показания ненадежны, но от этого не отречешься. Совсем коротенькая, но из нее следует, что Вы знали Эгюль из «Белой ладьи», знали, что у нее родилась дочь, и зачем-то послали родившей во грехе женщине крупную сумму денег. А ведь еще найдутся люди, которые вспомнят, как…

— Ладно, успокойся! — сдался Рандрин. — Я признаю, что прихожусь тебе отцом. Получишь ты фамилию! Даже без этой бумаги опытному взгляду видно, что мы близкие родственники. Не удивлюсь, если десяток человек уже в курсе, только сказать бояться. Твои глаза и эти крылья… Никогда бы не подумал, что та ночь настигнет меня столько лет спустя!

— И я теперь Рандрин? — с живостью ухватилась за его слова Зара. — Знаете, как неприятно жить без фамилии? Без нее ты никто, выскочка, дешевка, а у меня большие планы на жизнь!

— Вот и расскажешь мне о них за ужином.

— Так Вы приглашаете меня вступить под родительский кров? — усмехнулась девушка.

— Можно подумать, у меня есть выбор! Сегодня в восемь тебя устроит?

— Вполне.

— Где ты живешь? Я пришлю за тобой слугу.

— У графов Одели. До вечера, папочка!

И она вышла, гордая одержанной победой, надеясь сегодня же заключить выгодную сделку между местью и собственными желаниями.

Вот оно, тот самый миг, о котором она втайне мечтала. Да, мечтала, ибо, сколько ни было сказано слов о мести, Зара надеялась, что когда-нибудь переступит порог этого дома, не как вор, не как случайный гость, безликое существо, а как дочь. Пускай и не признанная.

Легкий экипаж с мягким шелестом подкатил к подъезду большого особняка с пугающими головами горгулий на завершениях водостоков.

Дом герцога С» Эте находился в непосредственной близости от Дворца заседаний; из окон его западного фасада открывался вид на непреступные стены цитадели власти. Сам дом, вернее, даже дворец, здание весьма примечательное как с архитектурной, так и с исторической точки зрения, занимал обширный участок, что и не удивительно, при наличии стольких служб и подсобных строений. Прибавьте к этому собственный сад, разбитый внутри каре основного здания, и, даже будучи сторонним наблюдателем, вы сразу поймете, что вплотную подошли к жилищу очень влиятельного человека.

Помимо собственного дворца в Айши, семейство Рандрин владело загородной виллой — любимым местом уединения покойной сестры нынешнего обладателя титула, а так же фамильным замком — центром подчиненной ему территории, источника его постоянного многотысячного дохода. Герцогство Рандрин, формально входя в состав королевства без короля, на деле оставалось независимым государством в государстве. Несколько десятилетий назад пара графов пыталась внести на рассмотрение Совета вопрос об унификации всех земель, мотивируя это тем, что все равны и в равной мере платят в казну налоги за пользование своими наделами, но консулы даже не стали их слушать. Рандрины оказались равнее других. Ну, а после того, как один из них сам стал консулом, вопрос был автоматически навеки снят с повестки дня.

Нынешний глава герцогского дома поднялся еще выше своих предков. Он не был консулом, зато обладал не меньшей властью. Советник — это последняя инстанция, от его мнения зависит, будет принят или нет какой-нибудь закон, кто займет вакантное место в Совете, почетным председателем которого он числился. При условии магического таланта, в полной мере испытанном во время борьбы с нашествием драконов еще на заре его юности, его должность делала Рэнальда Хеброна Рандрина кем-то вроде регента при несуществующем короле. Словом, такой человек мог позволить себе, что угодно, не то, что дворец с видом на окна зала Совета.