И она меня видит.

Мир, до этого тщательно удерживаемый на плечах, становится невыносимо тяжелым и давит, мешая дышать.

— Блядь… Вот глазастые суки пошли, надо же? — возмущается рядом со мной Марьяна, — твари! А ты со всеми мутишь, да? И телефон, смотрю, всем подряд раздаешь? Вообще нихера не меняется, Сава! Нихера!

— Завали! — рычу я, не желая сейчас даже вдумываться в тупой смысл ее слов и раздражаться, с чего бы это она вообще пасть открыла? Мы с Марьяной разбежались еще месяц назад! Да и вообще, назвать то, что между нами было, отношениями, в которых она могла бы позволить себе такие слова и претензии в мой адрес… Да пошла она! Туда, откуда явилась! Приперлась же, когда не звали!

Увидела, как мы в ВИП-е сидим, тихо, чисто мужской компанией, кстати, потому что брат жестко указывал, чтоб никаких баб. Вообще никаких. И рожу при этом настолько страшную сделал, что даже меня проняло. Конечно, мальчишник без стрипух — бабки на ветер, но против Сандра хер попрешь. Он — не отец, на которого, при некоторой наглости и его похеристическом настроении, можно и положить.

Старший у меня сам на тебя так положит, что заебешься потом раскладываться.

Так что реально чисто мужиками сидели.

Кальян тянули, ржали, подкалывали молчаливого, но сегодня для разнообразия благодушно молчаливого Сандра насчет потери среди свободных волчар.

А тут Марьянка.

И в наглую, главное: “Привет, мальчики! А чего одни?”

И рядом со мной на жопу — хлоп!

Сандр на меня так посмотрел, что реально кровь чуть не свернулась в венах.

Но не выкидывать же ее прямо сходу?

Потому взглядом братишку успокоил, что, типа, сейчас решу, посидел минут пять, а потом вышел из ВИП-а, надеясь, что Марьянка следом выползет. Тут-то я ее и пну в свободное плавание.

Но, выйдя, достал телефон, глянул еще раз на экран, прикидывая, что делает сейчас Птичка. И чуть-чуть потерялся во времени и пространстве, просматривая нашу переписку.

Богдан, сучара, Ольку сегодня упустил чуток, задержался по делам Сандра, потом сюда его привез…

Короче, моя Птичка осталась без присмотра, и я по этому поводу переживал чего-то. Первый день у нее сегодня в универе.

Вот тоже, жопа какая, не повезло. Как услышал, что в мой универ поступила, прямо волосы на заднице зашевелились.

Опасно очень! Слишком тонко.

Больше всего на свете я за этот самый сладкий месяц в моей жизни боялся, что Олька поймает меня на вранье.

Дико бесился, что сам, своим тупым языком, загнал себя в ловушку, и боялся. Боялся. Боялся!

Сколько раз пытался поговорить, объяснить. Искал правильные слова, складывал фразы в башке… И каждый раз даже в мыслях моих это выглядело стремно.

“Птичка, я тут чуток соврал… Я не бедный парень, а очень даже не бедный. И папаша у меня даже не олигарх, олигархи у него бабки просят на новые самолеты и золотые прииски”…

Или: “Я тебе не говорил, потому что… Дебил”

Или: “Все это время я не на работу ходил, а на учебу ездил. В тот самый универ, где ты на заочке, прикинь? А тебе не говорил, потому что… Дебил”.

Понятен уровень бреда, да?

Короче, не складывалось у меня с правдой.

Вообще, в жизни своей врал я часто и никогда по этому поводу особых угрызений совести не испытывал. Правду я говорил только Сандру, Насте и отцу. Иногда. И то не всю, а ту, что считал нужным.

И вот теперь, похоже, по полной за это все рассчитывался.

Потому что просто не мог представить, как я, после всего, после переживаний Ольки обо мне, о том, на что я живу, на что выплачиваю кредит, как тяжело работаю по ночам и прочее, сказать, что все это — неправда. Что я ей лапшу на уши красиво развесил. Зачем? А просто так получилось. Ну вот получилось так, блядь!

И чем дальше, тем страшнее мне было.

И тем больше клубок лапши наматывался.

Я боялся, что Олька узнает и посмотрит на меня… По-другому.

Прикольно, что я вообще не думал о том, что ей может, наоборот, понравится, что я такой, типа, тайный принц.

Потому что стопудово знал: не понравится.

Она не такая, моя Олька.

И вот как объяснять?

А объяснять надо было, потому что отчетливо понималось: долго это не сможет продолжаться. И когда-то она все равно узнает. Я проколюсь, что вернее всего, или Богдашка, которого мне Сандр приколотил к хвосту, повысил, блядь, после подвигов на поле бранном, чего-нибудь пизданет… Или она в универе случайно как-то узнает про меня. Последние два варианта были с минимальными шансами, но тоже не нулевыми.