— Не передергивайте, гость дорогой, — покачал головой Алексей. — Проникновения не было. Было подбрасывание иглы через замочную скважину. Я же не виноват, что после этого у гадалки случилась истерика, а меня опознали бабки у подъезда? Было бы проникновение, я бы уже за решеткой парился. А так в отделении даже статьи толковой никак подобрать не могли. Пытались мелкое хулиганство впаять — и то состав не вытанцовывался. Тем более, — довольно ухмыльнулся он, — тем более, что гадалка окончательно сдурела и даже соврать ничего толкового не могла.

— Да, я внимательно изучил этот случай, — кивнул Михаил Ефимович. — От нее после этого стали уходить клиенты, потом ей включили счетчик за неисполнение каких-то обязательств и в конце концов она покончила собой, трижды бросившись вниз головой на камни с балкона дачного домика. Совесть вас за это не мучит, гражданин Дикулин?

— Ни капельки, — Алексей откинулся на спинку стула. — Занималась бы она каким-нибудь простым, мирным делом. Двор бы подметала, массаж делала, гадала бы просто, в конце концов. Но зачем же порчу на чужие сделки, на бизнес наводить? Я всего лишь лишил клопа доступа к крови. А то, что он после этого копыта отбросил — его личное дело.

— Я не про гадалку, я про налоговую инспекцию, — скромно кашлянул гость. — Что же вы, лицензию берете на одну деятельность, а занимаетесь другой?

— А разве вы из налоговой инспекции? — в свою очередь удивился Алексей. — Или надеетесь заняться шантажом? Ну, так попутного ветра в горбатую спину. Ищите, доказывайте. Во-первых, все это были разовые приработки. Во-вторых, ни один из заказчиков не подтвердит, что он тронулся умом и приглашал какого-то массажиста для магической защиты своего бизнеса от сглазов. В-третьих, что вы предъявите суду в качестве доказательств? Иголку с двойной ниткой? Успехи в делах моих клиентов? Не смешите меня, Михаил Ефимович. Кто же даже в нашей стране купится на такую суеверную чушь? Никто за нее и «дохлого президента» не даст.

— Браво, Алексей, отличный ответ, — кивнул гость, вполне удовлетворенный отповедью. — Похоже, на мякине вас не проведешь, на неожиданные нападки вы реагируете совершенно адекватно.

— Спасибо за комплимент, — кивнул Дикулин. — И я был о себе того же мнения. Что дальше?

— Вы совершенно правы, Алексей, я не из налоговой полиции. — Лысый прошелся по кухне. — Я из службы безопасности Смольного дворца. Мы бы хотели предложить вам работу.

— Работу? — Дикулин отрицательно покачал головой. — Ходить каждый день к восьми тридцати и уходить в семнадцать ноль-ноль? Отчитываться перед кем-то за каждый свой шаг и потраченное время? Вы знаете, отвык я давно от такой жизни. Не нравится.

— Ну, знаете ли, Алексей… — Толстяк уселся за стол. — Есть такое прекрасное изобретение, которое придумано специально для того, чтобы компенсировать всякого рода неудобства. Оно называется «материальное вознаграждение».

— Если бы мне были нужны деньги, Михаил Ефимович, — отнес Дикулин в раковину грязную посуду, — я бы просто удвоил количество клиентов. Или назначил более высокую плату.

— То есть или ухудшили бы качество, или распугали тех пациентов, что уже есть, — покачал головой лысый гость. — Сомневаюсь, что это у вас получится.

— Получится. Да желания нет. Свободное время я ценю выше денег.

— Может быть. Но работа — это вообще-то не жизнь на цепи круглые сутки. Есть свободное время, выходные дни.

— Сейчас у меня все дни выходные, — пожал плечами массажист. — Хочу — работаю, хочу — нет. Хочу — назначаю часы приема, хочу — отказываюсь.

— Однако, положим, утроить свой доход так просто, как удвоить, вы уже не сможете, молодой человек, — невозмутимо предположил Михаил Ефимович. — Или учетверить. К тому же, как я понимаю, если вы брались за осаживание всякого рода ведьм и вампиров, это занятие вам нравится. Раз деньги вы цените меньше свободы. Так вот, я предлагаю вам не рабство. Я предлагаю вам постоянную работу в той области, которая вам нравится, с соответствующим риску вознаграждением. Есть такая возможность. И даже необходимость. Сейчас ответа требовать не стану, вы слишком настроены на отрицание. И визитку оставлять не стану — вижу, сами не позвоните. Подумайте недельку, а потом я вас найду.

— Ну, надо же, Смольный забеспокоился о магических напастях… — Алексей посмотрел гостю прямо в глаза. — А сами-то как?

— Я? — Здоровячок раскрыл ладонь, наклонил к ней голову, ловя краем зрачка, над линзами. Алексей увидел, как зловеще сверкнул повернутый внутрь камень перстня, и, нутром чуя близкую опасность, схватил из солонки щепоть белого порошка, вскинул перед собой. В воздухе запахло гарью, Михаил Ефимович резко сжал кулак, вскинул голову, улыбнулся: