Бросив в спортивную сумку кое-что из вещей, она пошла в детскую.

— Дети спят, мадам, — прошептала нянюшка и вдруг, заметив синяк на щеке Лидии, воскликнула:

— Боже мой! Что произошло?

— Я должна срочно уехать в Париж. Вернусь примерно через день. Скажите детям, что привезу им подарок. Умоляю, не спускайте с них глаз… не оставляйте одних!

— Хорошо, мадам. — Нянюшка встревоженно посмотрела на нее.

— Вы меня поняли?

— Да, мадам.

Добравшись через три часа до Парижа, Лидия поспешила к Жюльенам на улицу Виктора Гюго. Мэриэл открыла ей дверь.

— Лидия? О Господи, входи… Что с тобой?

Мишеля дома не было. Мэриэл провела гостью в гостиную и усадила в глубокое кресло перед камином. Пока она заваривала чай, Лидия все ей рассказала.

— Какой ужас! Никогда бы не подумала, что Стефан на такое способен. А твое лицо… Тебе надо показаться .врачу.

— Нет… Мне нужен адвокат, не знакомый со Стефаном. Не знаешь такого?

— Знаю… знаю превосходного адвоката. Завтра утром я позвоню ему и попрошу немедленно встретиться с тобой.

Лидия выпила чаю и, налив себе еще одну чашку, откинулась на спинку кресла.

— Боже мой! — жалобно пробормотала она. — Я не смогу расстаться с детьми.

— Почему ты должна расставаться с детьми? — удивилась Мэриэл.

— Стефан говорит, что ни один суд во Франции не присудит мне опекунство над детьми. Даже если я поеду с ними в Нью-Йорк навестить моих родителей, он заставит меня подписать документ о том, что я привезу девочек назад. А пока мы здесь, он хранит их метрики в банковском сейфе.

— Какая дикость!.. Он настоящий параноик.

— А теперь Стефан обвиняет меня в измене, хотя ничего подобного не было… — Она поднялась. — Мне нужно немного отдохнуть. Так ты позвонишь адвокату?

Мэриэл кивнула:

— Мы с Мишелем поддержим тебя, Лидия. Что бы ни случилось, можешь на нас рассчитывать.

Лидия вышла из офиса адвоката на улицу Риволи.

Возле машины стоял Мишель Жюльен.

— Лидия! — Он сочувственно взял ее за руки. — Мэриэл мне все рассказала. Пойдем посидим в кафе и поговорим.

Они зашли в ближайший бар, где Мишель заказал мартини для себя и «Кровавую Мэри» для Лидии. Опустившись в мягкое кресло, она сдвинула на лоб темные очки.

Мишель поморщился:

— Так он действительно тебя избил?

— Дело не в избиении, а в его равнодушии, подозрительности и жестокости. Кроме этого, все в нем притворство. Я долго терпела и молчала, потому, что мне нравилось быть графиней де ла Рош. — Она помешала коктейль. — По правде говоря, мы оба вступали в этот брак с тайным умыслом: меня соблазнил титул графини, а его — надежда на то, что молодая женщина родит ему сыновей. Мы оба называли это любовью.

— Но Стефан действительно любит тебя, Лидия. Ты нужна ему. Конечно, после того как он так жестоко обошелся с тобой, в это трудно поверить, но Стефан… несколько закомплексован в сексуальном плане… Ты, вероятно, заметила, что он создал себе определенный имидж и болезненно держится за традиции. Стефан впадает в отчаяние, если у него что-то не получается, и смертельно боится быть просто самим собой — человеком двадцатого века со всеми недостатками, присущими нашему поколению. Ваш брак позволяет ему быть в ладу с самим собой.

— Все это очень мило, но мне двадцать пять лет, а муж занимается со мной любовью два раза в год. Он свободен и делает все, что ему нравится, я даже не имею любовника, тем не менее получаю вот это. — Она указала на свой подбитый глаз.

— Я сегодня беседовал с ним, Лидия. Стефан очень расстроен, ибо уже убедился, что ты говорила правду.

— Вот как! — язвительно воскликнула она. — Значит, он нанял новых сыщиков?

— У тебя есть все основания сердиться на него, но не предпринимай ничего второпях. В основном твоя жизнь с ним вполне приятна. Мы с Мэриэл — твои близкие друзья. Мы часто видимся. Признайся, Лидия, все это время ты не была несчастлива, верно?

— Пожалуй, ты прав, в основном все идет у нас довольно гладко. Но неужели и через десять лет все останется так же, как сейчас? Я буду рожать детей, пока не подарю ему сына, и обходиться без секса? А Стефан будет набрасываться на меня с кулаками всякий раз, как у него начнется приступ паранойи? Не слишком ли мрачная перспектива? Он не хочет меня, Мишель… И это необратимо.

Мишель заказал себе еще один бокал мартини.

— Предположим, так. Но ты нужна ему, хотя едва ли понимаешь, как сильно. Останься с ним. А твои… проблемы тебе помогут решить другие мужчины.