– Ни за что бы не догадалась, что это ирисы. А я, знаешь ли, тоже рисовала… Давно. Еще в школе. И даже мечтала стать знаменитым художником.

– Есть пойдем.

Ну, да. Что-то меня опять куда-то не туда понесло… Ему, понятное дело, плевать на мои мечты. И правильно – они остались в далеком прошлом. Когда мама заболела, мне стало не до художеств. Вместо того чтобы и дальше развиваться и совершенствоваться в этом направлении, я с подачи отчима поступила в универ на ту специальность, которая бы позволила «заработать на кусок хлеба». Да, наверное, тем самым я предала свои мечты. Но опять же… Какой у меня был выбор?

Наблюдая за тем, как Архип что-то достает на стол из холодильника, я почувствовала острое желание закурить.

– У тебя нет сигаретки?

– Нет. Ешь. Я сейчас отъеду. Надо будет поговорить кое с кем…

– С кем?

– У меня есть связи.

Я села за стол, разглядывая холодный рулет. Отковырнула немного вилкой. Было, и правда, вкусно. Вот бы еще погреть!

– Послушай, Архип, мне бы хотелось знать, что происходит. Отделаться общими фразами у тебя не получится. В конце концов, на кону мое будущее… А я, если честно, привыкла полагаться лишь на себя.

– Как будет результат – ты о нем узнаешь.

Ну, как мог, так и объяснил. Я же понимала, что он не специально.

– Я сейчас в официальном розыске?

– Пока нет.

– Ты уверен, что Зоя не проболтается, где я?

– Сто процентов.

– Ты устал от меня, да? – зачем-то уточнила я очевидное.

– Я устал бы от любого человека, с кем мне пришлось бы проговорить больше пяти минут.

Что ж… По крайней мере, честно. Я бы даже сказала – обнадеживающе, потому что дело совсем не во мне. Просто он такой, да. Сам себе на уме.

– Я тоже не люблю посторонних. И болтать не люблю… – я хмыкнула, с благодарностью обхватывая ладонями поставленную передо мной чашку чая. – Хотя понимаю, что так и не скажешь.

– Зою я предупрежу о том, что ты здесь. Никуда не выходи. Никому не открывай.

Это тоже стало привычно – то, что я ему об одном, а он мне про другое.

– Ладно.

– Глупостей не делай, – бросил Архип, уходя, придавив тяжелым, как будто предупреждающим взглядом.

– Если ты думаешь, что случившегося достаточно, чтобы заставить меня свести счеты с жизнью – зря. Как показала практика, я удивительно живучая тварь. Иной раз даже сама не понимаю, на хрена так отчаянно цепляюсь за жизнь – ведь ничего хорошего я от нее не видела.

Архип явно не ожидал от меня такой отповеди. Кивнул каким-то своим мыслям. Развернулся на пятках и ушел, бросив на меня еще один короткий взгляд через плечо. Вот и вся реакция на мои откровения.

Оставшись одна в доме, я первым делом убрала со стола и от нечего делать отправилась на поиски приключений. Ну, то есть, пошла как следует осмотреться. Кажется, Архип ничего не имел против этого. Иначе бы сказал – сюда не суйся, туда не ходи… Означало ли это, что у него не было от меня секретов? Не думаю. Скорее всего, те были спрятаны так надежно, что мне до них было попросту не добраться.

Наиболее пристальному изучению подверглись находящиеся в доме предметы искусства. Конечно, меня нельзя было назвать экспертом, но кое-что я все-таки понимала. В доме Архипа выставлялись действительно впечатляющие экземпляры. Например, в одном из набросков, висящих в гостиной, я распознала руку Матиса.

Жутко хотелось курить, но мои сигареты остались в машине. А я не могла даже связаться с Архипом, чтобы его попросить купить мне пару пачек.

Справившись за полчаса с осмотром дома, я обессиленно опустилась на диван. Чего не было в доме Сильвестрова – так это телевизора. Мне не на что было отвлечься. Впервые за долгие годы я оказалась предоставлена самой себе. И знаете что? Мне это совсем не понравилось. Не имея возможности переключиться, в мозг начинали лезть всякие мысли и, что хуже, воспоминания… Я невольно начинала прокручивать их в голове, размышлять над тем, а может… И, конечно, винить себя.

Вспомнились слова Надежды Дмитриевны о том, что от себя не убежишь. Насколько же незамысловатая истина. Вероятно, мы потому и бежим вперед, что боимся, что нас нагонит… каждого свое?

Взять хотя бы предательство Вавилова. Что если это – вернувшийся ко мне бумеранг? В свое время я ведь тоже предавала. Самого родного, самого близкого и любимого – маму.

В общем, к приходу Зойки я так себя накрутила, что обрадовалась ей как ненормальная. К удивлению, девочка ни о чем не стала меня расспрашивать. И вела себя так, будто я всегда жила в их доме. Пользуясь ее открытостью, я попыталась разузнать о Страннике. Будто вскользь спросила, не гостил ли у них давеча какой-нибудь папин друг. И как же я разочаровалась, когда оказалось, что у них в принципе не бывает гостей!

– Ого! Уже пятый час. А мне еще ужин готовить.

– Тебе? – изумилась я, невольно приподняв брови.

– Ну, да. А что?

Я не была специалистом по детям, но из обрывков информации, которая неизбежно докатывалась и до меня из соцсетей, складывалось стойкое впечатление, что их сейчас воспитывают совсем иначе, чем нас. И потому меня искренне поразила Зоина самостоятельность.

– А кто у вас убирается? – не сдержала я любопытства, скользнув взглядом по просторному помещению.