Бегло посмотрев через плечо, я заметила Апостолова в компании жгучей брюнетки. Ах, вот в чем дело… Он поднялся, чтобы встретить ее и проводить до стола.

Эх, Саша-Саша.

Пропустив свою спутницу вперед, хозяин заведения вновь сделал знак официантке, и спустя несколько мгновений темноволосая красавица, с ног до головы упакованная в люкс, уже потягивала «Мартини Бьянко», заедая его клубникой. Она прижималась к Артему так, будто хотела срастись с ним телами.

Однако его карие глаза, как ни странно, вновь были устремлены на меня. Сердце ходило ходуном под этим внимательным и слегка насмешливым взглядом.

Узнал или нет?

Спутница Апостолова отправила клубничку ему в рот, и я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Вздохнув, опустила веки, стараясь абстрагироваться от лобызаний парочки.

В конце концов мне осталось продержаться всего ничего. А за мучения Наталья Леонидовна пообещала более чем щедрое вознаграждение – смогу затарить холодильник продуктами на неделю.

Монотонно покачиваясь, я старалась унять дрожь тела, ощущая, как Апостолов просверливает дыру на уровне моего лба. Кисти тряслись, словно у меня тремор.

Ну а общее состояние…

Выглядя расслабленно со стороны, я внутренне сжималась в комок под его прямым гипнотическим взглядом, стискивая пальцы с такой силой, что, вполне возможно, на них останутся синяки.

А красотка тем временем красноречиво закинула свою бесконечно длинную ногу в модных туфельках на бедро Апостолова, нашептывая что-то ему на ухо.

Он коротко рассмеялся, продолжая как губка впитывать смесь моего раздражения, помноженного на разочарование. Быстрее бы они уже доели свою клубнику и отчалили отсюда заниматься «клубничкой». У разодетой мадам под юбкой, похоже, уже все дымилось…

Но пара продолжала сидеть, изводя меня своим мучительным присутствием. Артем не сводил с меня насмешливого взгляда, не обращая ровным счетом никакого внимания на свою спутницу. Его черный взгляд задержался на тонких бретелях, поддерживающих мою небольшую грудь.

В этот миг я даже посетовала, что матушка-природа обделила меня пышными формами. Потому что, судя по девице, сидевшей рядом с виновником моей тахикардии, он предпочитал женщин, у которых есть за что подержаться.

Я тут же отругала себя за эти вероломные мысли. Какое мне вообще дело до этого самоуверенного мужика?

Вздохнув полной грудью, я прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего. На какие-то жалкие минуты у меня даже получилось освободить голову от мятежных мыслей и отпустить тело в космический полет.

А потом я вновь посмотрела перед собой…

Сидя в гордом одиночестве, Артем вызывающе широко улыбался, откинув голову на спинку кожаного дивана. Вне всякого сомнения…

…он меня узнал.

Я не понимала, как на это реагировать. Что ему надо? Он отправил свою шикарную спутницу… чтобы что? Я танцевала в полнейшей прострации, а Артем пил элитное пойло из горла, глядя на меня пугающе остекленевшим дурным взглядом.

И опять это странное общение на уровне инстинктов.

Он мужчина, от которого мне нужно бежать без оглядки. Да вот незадача… Единственная мысль, набатом грохотавшая в моей беспутней голове, была о том, чтобы сократить расстояние, забраться на Артема сверху и, овившись вокруг его обнаженного торса, исполнить такой танец, после которого я уже никогда не смогу вернуться на светлую сторону. До кончиков пальцев ног выпачкаться в его мощной колдовской энергетике. Пропитаться ею насквозь.

Внезапно, будто прочитав мои бесстыжие мысли, Артем поднялся и, поравнявшись со мной, замер, тяжело дыша.

Сцепились взглядами.

Он пронзительно смотрел мне в глаза, очевидно, чтобы убедиться, что я еле жива после этой бессознательной животной потребности укрыться в его горячих мужских объятиях. Ну хоть себе хватило мужества признаться…

Уголки ярких полных губ хозяина заведения приподнялись в удовлетворенной усмешке. Протянув руку, он намотал прядь моих волос на кулак, медленно пропустил их между татуированными фалангами длинных красивых пальцев.

Не сказав ни слова, он покинул бар «Темная ночь».

– Саш… Сашенька… Просыпайся.

Я нехотя приоткрыла один глаз и попыталась сфокусироваться на расплывавшемся лице Кандинского.

– Еще минуточку, – и я зарылась носом в ладони, выполнявшие роль не самой удобной подушки.

Из-за ночной смены поспать получилось от силы пару часов, поэтому меня и разморило под баюкающий голос преподавательницы по английской литературе.

– Крючок на тебя таращится, – озабоченно известил меня Стас.

Крючок, кстати, производное от фамилии Крючкова.