Апостолов углубил поцелуй.

А потом случилось это…

Утопив во мне кончик своего языка, он начал целовать так медленно и бережно, что у меня подогнулись колени. Я застонала в его приоткрытые губы, ощущая, как мой рот наполняется слюной…

Артем посасывал мой язычок, соединяя его со своим. Мои влажные пальцы внезапно увязли в его горячей мозолистой ладони.

Он взял меня за руку. Вроде ничего такого… Но…

Артем Апостолов бережно меня целовал, держа за руку!

– Если такая смелая, приезжай ко мне в гости. Сегодня в полночь, – поправив брюки в районе паха, Артем в последний раз облизал мою припухшую нижнюю губу, спустя миг хлопнув дверью подсобки.

Медленно скатившись по стене, я оказалась на корточках, уткнувшись в колени подбородком. Во рту ощущался его вкус. Невообразимо сладкие поцелуи с привкусом горечи.

Горечи, потому что я никуда не поехала.

Как бы нелепо это ни звучало поле этого поцелуя, но, если захочет, он знает, где меня найти…

Усмехнувшись, я решила, что ночь своего совершеннолетия проведу, предаваясь бесстыжим фантазиям с участием не моего Темного.

– С-а-а-ш…

Я попыталась сфокусироваться на сияющих зеленых глазах в обрамлении светлых ресниц. Они смотрели на меня с неподдельным интересом.

– Стас… я…

– Ты как будто не здесь была, – усмехнулся Кандинский, наконец выпуская меня из объятий. – Улетела от моих поцелуев, малышка? Признавайся!

Сцепив наши ладони, он подтолкнул меня к двери.

Скорее просто улетела, но моему парню не обязательно об этом знать…

В кафетерии нас уже заждалась однокурсница Лёля – яркая брюнетка с прической, состоящей из мелких розовых косичек. Она свела брови у переносицы, адресуя нам раздосадованный взгляд.

– Все уже пообедали. Где вас носит? – процедила, откусывая кусочек от ромовой бабы.

– Оль, не душни, а! Нам с Сашей захотелось уединиться… – сходу раскрыл все карты Стас.

Ну кто его за язык тянул?! Может, еще придет в универ с транспарантом, на котором красными буквами напишет, что мы встречаемся?

– Вы реально вместе? – оживилась подружка. – Я думала, ты навечно прописала Кандинского во френдзоне.

– Мы вместе. И уже даже подумываем съехаться, – горделиво заверил ее Стас.

Съехаться. Хоспаде.

– Тогда засоситесь! – и Оля хрюкнула от смеха. – Ну, камон!

Вытянув губы дудочкой, Кандинский моментально включился в игру. Я заметила, что на нас поглядывают из-за соседних столов.

К счастью, мой телефон взорвался спасительной трелью: входящий вызов от Натальи Леонидовны стал поводом покинуть кафетерий, сославшись на невозможность разговаривать из-за всеобщего галдежа.

– Здравствуй, Саш! У меня есть новости!

– И? – взволнованно стиснула я телефон.

– Ты им подходишь!

– Серьезно?! – выпалила, чуть не задохнувшись от радости.

– О да! Я пообщалась с арт-директором Каримова – тебя включили в основной состав. Репетиции начинаются через пару недель, а сам комплекс открывается в следующем месяце…

Речь шла о новом заведении в духе кабаре «Мулен Руж» с особой камерной атмосферой Парижа позапрошлого века. Так как в коллектив требовались профессионалы с танцевальным опытом для участия в сложных постановках, все лето шел кастинг танцовщиц под руководством известного хореографа.

– …Выступления в основном по выходным, так что сможешь совмещать с учебой. Как я тебе уже говорила, в зарплате Каримов не обидит. Он нормальный мужик. Мы уже столько лет не работаем вместе, а до сих пор поддерживаем дружеское общение.

– Наталья Леонидовна, еще раз огромное спасибо, что замолвили за меня словечко! Не знаю, что бы я без вас делала…

Положа руку на сердце, именно зарплата и стала ключевым фактором в моем желании получить это место, потому что дамокловым мечом надо мной висела необходимость платить за учебу, а на это нужны приличные средства.

Пропахав все лето официанткой в кафе, я с отчаянием осознала, что на этих копейках далеко не уедешь.

– Саш, у меня к тебе тоже есть просьба, – Наталья Леонидовна кашлянула. – Подменишь сегодня танцовщицу в «Темной ночи»? Она слегла с ротовирусом…

Стоит отметить, что бар «Темная ночь» принадлежит Артему Апостолову. Все бы ничего, но после нашего головокружительного именинного поцелуя, так и не ставшего чем-то большим, на следующий день Артем уволил меня без объяснения причин.