— Я тоже не смогла, я ночь просидела на спорт площадке, прижавшись к турнику, у меня не было воли всё закончить.

— Вы Аауксель, жестокий человек, вы не убили её, когда она была Альфой, вы не сломали её, когда она стала Омегой, вы хотите, чтобы она сама убила себя. Зачем? Просто убейте нас и все на этом. Чем жить Омегами, сдохнуть лучше. — скулила Пеструшка

Девчонка, тоже уже не та, совсем не та, что я встретил в библиотеке. Отвернулась, скулила. Её голос дрожал, она плакала, её плечи подрагивали, нос хлюпал, хвост обвис, уши поникли, она вся такая, жалкая, несчастная.

Моё сердце обливается кровью, разум говорит, что я должен избить её, рабы если почувствуют, что хозяин даст слабину от слёз, просто перестанут служить. Железный закон:

«если раб плачет – ударь его, чтобы он плакал за дело»;

Нас учили обращению с рабами. К чертям, я хоть и мерзкий подонок, но не стал первым учеником, и во мне нет силы бить девчонку, и слава всем Богам, я ей не хозяин.

Я просто отвернулся, не могу смотреть на горе. Это плохо. Мир жесток, а это слабость.

— Актаре, ты бы хоть успокоила Пеструшку, она всё-таки тоже людь.

— Я Пёстрых только пинками под хвост успокою. Отбросы, бездари, ничтожество. — немедленно взорвалась волчица.

Я не стал вмешиваться, и мы все молчали пока она успокоится.

— Простите меня Аауксель, не знаю, что на меня нашло. А ты тварь встала и пошла в рабский барак мыться. Засыха, от тебя санинной за версту несёт Блохастоя. — без перехода, со слёз на крик пустилась девка.

«За версту несёт»; да магия речь переводит великолепно, я правда подзабыл какие меры длины в этом мире.

— Ты Актаре, сама виновата, что пойдёшь обнажённой, нахрена порвала форму. Ну и дура! — я принципиально не буду жалеть эту волку.

Девка взрослая пусть уже отвечает сама за принятые решения. Сама захотела драться на смерть, теперь пусть живёт Омегой, сама порвала шмотки пусть ходит голой.

— Лучше голой буду ходить, чем одеть тряпки, по ним Омеги топтались. — сквозь зубы ответила девка.

Ну тогда маленькое представление. Я собрал в кучу тряпки, облил керосином и чиркнул спичкой.

Хлопок пламени, и огонь весело охватил тряпки ещё час назад бывшие формой.

— Смотри дура, сгорает твоё будущее, и ты сама виновата в этом! — я показал ей на костёр.

Бутылка с керосином, упокоилась в Хранилеще, вместе с походным примусом, а Актаре, равнодушно поглядывала на огонь, ей не интересовали тряпки, ей языки пламени, чем-то отзывались в душе, тенями из прошлого.

Мы ушли в самый дальний угол училища, Актаре шла, опустив голову и не смотря по сторонам. Проходящие мимо курсанты свистели, орали, и вообще вели себя как макаки-резус. Волке было на всё плевать, она шла, пытаясь сохранить достоинство.

Мне не давала покоя мысль, что я где-то подобное видел.

На пол пути меня осенила мысль, я вспомнил, это сцена унижения Серсеи Ланистер.

И ещё я понял, что меня водят по кругу. Пришлось рявкнуть на Пеструшку и заставить её показать куда мы, собственно, идём, после чего дороги было всего на пару минут.

В самом дальнем углу было выделено небольшое пространство, огороженное не высоким, по пояс, деревянным забором.

За ним были два длинных деревянных двухэтажных барака, с очень мелкими окнами, размером, с форточку в старых хрущёвках. И небольшое одноэтажное здание в сторонке.

— Аауксель, мы пришли, это рабский угол. В правом бараке живут рабы мужчины, в левом женщины. Вот это маленькое здание мыльня. — просветила меня Пеструшка. — Я отведу вашу рабыню на помыться.

— Отличная идея! Я тоже помыться хочу. Меня головой по земле возёхали, весь в листьях и песке, как собака чешусь. Дамы приглашаю всех в сауну! — торжественно заявил я.

Девки не разделили радости совместного мытия.

— Аауксель, ну конечно, но, если Вы не побрезгуете с рабами, но это потеря уважения, но, если хотите, но вроде запрета нет… — смутилась Пеструшка.

— Ох. Да какая брезгливость, я Хи, не далеко ушёл от Омег, пойдёмте, я галантно открыл двери перед девками, и был вознаграждён улыбкой Пеструшки и хмыканьем Актаре.

Мы, прошли веранду, забитую хламом, и вошли в предбанник.

Тут мне и завернули руки за спину.

Глава 7.

Ещё одна глупость.

Волчий мир. Республика Нассау. Краснореченское Военное училище.