— Это, наверное, прекрасно быть человеком, путешествовать в разных мирах, видеть разные чудеса. — Омега вздохнула.

Как и всем девчонкам её возраста, ей хочется прожить жизнь не подстилкой для озабоченных Альфа– самцов, и не бесплатным приложением к кухонной посуде, ей хочется путешествий, приключений, посмотреть другие миры...

— Этот островок так и зовут Омежьим, туда всех рабов свозят умирать. Закон такой. В городе, старых и бесполезных рабов не оставлять. Вот и увозят. А меня не повезут, мы в Армии до старости точно не доживаем.

Девчонка задумалась о своей горькой судьбе замолчала. Говорить было не о чем.

В сентябре здесь ещё тепло и хорошо. Это не осень у нас в Хабаровске, это скорее, как осень в Прибалтике, я конечно там не был никогда в прошлой жизни, но супруга любила смотреть как осенью отдыхает Богема в Пицунде, там хорошо.

Здесь тоже. Мягкий климат Северного моря, не допускает таких резких перепадов как у нас, как пишут в книгах, здесь лето тёплое и влажное, зима не морозная и влажная.

Стояла солнечная тёплая погода, курсанты предпочитали ходить в футболках, относясь к курткам как к обязательному, но всё-таки аксессуару.

— Пеструшка, расскажи про себя, что, да как? — спросил я волку, чтоб, за разговором скрасить ожидание.

— Не хочу, выкупай расскажу про себя. — сжалась как ёжик девка.

Помолчали с минуту. На дольше её не хватило. Чувствуется, здесь ей и поговорить не с кем, девки её в упор не видят. Да и она поначитанее других будет.

Я заметил ещё по той жизни, кто не смог найти себя в друзьях, тот ищет утешения в книгах. Помните, как Эпидемия поёт:

«Он с детства был слаб, он познал унижения.

Изгой в этом мире искал силы суть,

И в книгах волшебных, найдя утешение,

Ступил на извилистый магии путь.»;

Ошибается Эпидемия, чтоб вступить на путь магии надо врождённый Дар, но суть одиночества за книгами, уловили точно, я знаю, сам такой был.

— А что рассказывать, вон две шмары, всё рассказали, у меня тоже самое, —добавила она по-русски — Тееже яйца тоолько в профиль.

Потом немного поменживалась и продолжила.

— У нас у всех здесь всё одинаковое. В республике Нассау В Училище принимают только Одноцветных и только с восемнадцати. Если в пятнадцать лет на Инициализации света проявилась кровь Волка и стал Одноцветным, то можешь после совершеннолетия поступать сюда, если Боги отвергли, то после совершеннолетия, всё равно сюда отправят, такой закон, в семьях Одноцветных должны быть только Одноцветные, если появляются Пёстрые, либо отдать на жертвоприношение, либо в Училище в Омеги. Я бы лучше под нож легла, пару часов помучилась и всё, на перерождение. Маман, не смогла отдать. Лучше б отдала.

— Вроде выбор есть - смерть или в Омеги, так бы все жертву выбирали, какая же мать выберет вечное рабство для ребёнка, да только всё хитро сделано у Жрецов, если жертвоприношение, то прямо сразу и делают, родители должны присутствовать, так требуют Боги, а если выбрать отдать дитё на Омеги, то можно дитенку как-то три года ещё пожить, да в рабстве, но более-менее по-людски. Единственно, по закону, нельзя родителям быть хозяевами над собственными детьми. А по мне так это слабость, маман и папан не смогли один раз собраться с духом, а теперь я всю жизнь буду жалеть, что на алтаре не растянули, чем жить такой тварью, да лучше подохнуть. — личико Омежки сморщилось как печное яблоко, ушки обвисли, того гляди и заплачет.

— Та шалава, которая брюнетка, её сразу после Дольмена отправили в служанки к родне в другой город, там она и проторчала два года ублажая попкой Хозяев и ротиком Хозяек. Родня или не родня, а если стала Омегой, то уже не людь, а пара дырок.

— Сучка которая блондинка, её родители, чтобы не платить за квартиру, отдали домовладельцу, по закону домовладелец обязан предоставлять рабыню для утех, чтобы Блохастые от воздержания, не разложили чью-то дочку. У них, когда начинается у мальчиков созревание, там они трахают всё что движется, вот нас и подкладывают чтобы вне семьи, член на приключения не тянул.

Наверное, Пеструшка ещё долго изливала свою желчь, но я отключился, будто я в своём, родном и безопасном мире, пришёл после смены, лёг на диван, и включил телек на новости, он о чём-то бормочет, что-то рассказывает, к чему-то призывает, а у меня душа улетает в объятья Морфея.

Я уже посапывал, как сквозь сон услышал вой.

Актаре сидела на полу охватив голову и протяжно выла.

— Ну что девка, давай одеваться и пойдём. — нечего нам здесь задерживаться, — мне тут не рады.

Человечек сидит.

Мерзкая тварь!!!

Ненавижу!

Сдохни колдун!!

Взываю истинную кровь Волка. Обращение пара мгновений. Человечек удивлён.

Сдохнешь с удивленьем на морде.

Прыжок! И…

Боль… Боль… Боль…

Океан боли… Боль меня выгибает дугой… темная пелена застит глаза.

Вечность боли.

Слабость… Нет сил поднять руку…

— Вот дура, она бросилась на хозяина, и смотри сумела обратиться в метоформу Ликана. А знаешь Пеструшка, ваш расовый Божок Аме так себе, слабоват в Менталистеке. По нормальному, Магия Подчинения должна не допустить саму мысль о нападении. — я с интересом смотрел на последствия непокорности.