Свернув на очередную улочку, мальчуган юркнул в какую-то щель между домами и исчез, оставив меня в одиночестве. Поняв, что меня провели, я развернулся в обратном направлении, но вскоре заплутал еще сильнее. Наконец между старым покосившимся сараем, из окон которого торчали чахлые кособокие деревья, и полузаброшенным складом я заприметил свободное пространство, в пустоте которого угадывалось небо. Свернув туда через заросший бурьяном пустырь, я очутился на набережной Эланты.

Дома и здесь подступали вплотную к черной воде, узкая мощеная полоска набережной не позволяла разъехаться двум экипажам. Этим, видимо, и решили воспользоваться трое оборванцев, остановивших запряженную парой гнедых карету: один схватил лошадей под уздцы, второй нанес несколько сильных ударов закрывшему лицо ладонями кучеру: на руке нападавшего тусклым металлом блеснул кастет. Третий распахнул дверцу кареты и с довольной ухмылкой вскочил на подножку. Раздался пронзительный женский крик.

Моктар! Времени на размышления не оставалось: выхватив шпагу, я шагнул навстречу грабителям.

Комплекция у меня отнюдь не атлетическая, так что бросаться на троих противников врукопашную было бы слишком опрометчивым поступком. Да и неизвестно, что у них припрятано под одеждой: там вполне может отыскаться огнестрельное оружие. Зато на моей стороне сыграл эффект неожиданности: разбойники явно не ожидали нападения.

Удерживавшему лошадей парню досталось первым: моя шпага рассекла ему лоб над бровью. Всего лишь ссадина, но кровь полилась обильно, да и шрам останется на всю жизнь. Впрочем, шрамы, как известно, украшают мужчин, тем более — такой незаурядной профессии, как уличный грабитель. Злодею с кастетом досталось в филейную часть, свешивавшуюся с передка экипажа: выронив тяжелую железяку, тот взвыл, и, прихрамывая, бросился наутек. Его раненый приятель кинулся следом — ввязываться в драку с вооруженным противником им, видимо, не очень хотелось. А вот третий эльф, одетый намного лучше и опрятнее остальных, ретироваться не спешил. Зыркнув на меня злобным взглядом, он достал из-за пазухи складной нож.

Щелкнула пружина, тускло сверкнуло лезвие. Нож — не соперник шпаге, но злодей по-прежнему не отходил ни на шаг от распахнутой дверцы кареты, за которой, судя по всему, скрывалась женщина. А значит, опасность угрожала в первую очередь ей. В тесном пространстве между стеной здания и стоящим почти вплотную экипажем клинком не помашешь, но моя короткая шпага была словно создана для боев в узких городских переулках.

Противник шагнул вперед, выставив нож перед собой — видимо, он решил напугать меня этой отчаянной атакой. Вместо того чтобы отступить, я тоже двинулся навстречу, перехватил лезвие, и, продолжая скользить по нему клинком, изо всех сил заехал гардой по физиономии грабителю. Из разбитого носа хлынула кровь, а из кареты снова послышался отчаянный дамский визг. Чтобы закрепить достигнутый успех, я добавил противнику эфесом по голове, и тот тяжело осел на брусчатку. Я одернул занавеску и заглянул в полумрак экипажа.

Визг не прекратился, даже наоборот, усилился. Кричала молодая эльфийка — миловидная, с аккуратной светлой косой, причудливо уложенной вокруг головы. Заостренные ушки покраснели от испуга, а огромные светло-серые глаза в обрамлении длинных ресниц смотрели на меня с неподдельным ужасом.

— Вот, возьмите, — произнесла она дрожащим голосом и протянула она мне бархатный кошелек и тонкий серебряный перстень с замысловатым гербом, украшенным несколькими крошечными алыми рубинами, — только не убивайте!

— Прошу прощения, но ограбление и убийство не входит в мои планы, — заверил прекрасную незнакомку я.

— Тогда…

Девушка густо покраснела, всхлипнула, и принялась расстегивать на груди тонкое розовое платье.

— И это тоже не входит.

Тонкие пальцы замерли в нерешительности, а серые глаза удивленно и недоверчиво уставились на меня.

— На вас напали неизвестные. Я пришел на помощь.

— Но вы же…

— Орк. И что с того? Когда на даму среди бела дня нападают грабители, я считаю своим долгом вмешаться.

Девушка осторожно выглянула наружу из все еще распахнутой дверцы, посмотрела на распростертое на тротуаре тело, и снова всхлипнула.

— Это не грабители. Это мой муж.

— Муж?

— Ну да. Пьяница и распутник, давно ревнует меня ко всем подряд. Подговорил парочку таких же пропойц в ближайшем кабаке, подкараулил на обратном пути после встречи с… с одним старым приятелем, и решил проучить. Вы его не убили?

Я наклонился, ощупал шею поверженного эльфа, пытаясь отыскать пульс, а затем повернул его голову, чтобы получше рассмотреть наливавшуюся лиловым огромную шишку на лбу. От несчастного и впрямь основательно несло перегаром.

— Нет, он жив, просто без сознания. Через полчаса придет в себя, разве что синяк останется, ну, и головная боль гарантирована.

— И поделом. А башка у него и без того болит каждое утро, пока не похмелится. Лафаэль!

На козлах завозился побитый кучер.

— Лафаэль, помоги мне погрузить это ничтожество в экипаж. Вот, возьмите, вы заслужили.

Прежде чем я успел опомниться, девица сунула мне в руку кошель и перстенек, но я настойчиво вернул подношение обратно.

— Нет, не нужно.