Позавтракали вместе, потом какое-то время анализировали базу данных «Темриса», подбирая цели под очередной боевой вылет, но обломались в третий раз. Причем за считанные секунды до перехода в бокс — Степановна, заявившаяся в гости через «зеркало», возмущенно обозвала нас ленивцами, описала куда более актуальную и важную боевую задачу, ответила на пару десятков уточняющих вопросов и потребовала не тупить!

Переоделись, что называется, бегом, на всякий случай переместились в липовую мастерскую главы рода, набрали Императора и, получив отмашку, перешли в кабинет Даши.

В этот раз Долгорукий выглядел еще более замотанным, чем в прошлый, хотя за последние двое суток корхи не давали о себе знать. На предложение Хельги взбодрить ответил согласием. А когда понял, что она, кроме всего прочего, приложила его диагностирующим плетением, устало усмехнулся:

— Я знаю, что нахожусь на грани нервного истощения, но в ближайшие сутки-двое отдохнуть не смогу.

— Поделишься? — спросила Бестия и сразу же уточнила: — Хотя бы тезисно.

Он угрюмо пожал плечами:

— Запросто! Распространение заразы вроде бы остановили. Но на три часа ночи по Великому Новгороду потеряли миллиард двести семьдесят восемь с лишним тысяч человек! В семидесяти девяти странах мира — серьезнейшие правительственные кризисы. Про глобальный экономический вы наверняка знаете, поэтому о нем промолчу. Хотя нет, скажу, что международная торговля практически парализована, логистические цепочки разорваны, а от термина «форс-мажор», озвучиваемого заграничными поставщиками, уже тошнит. Что еще? У нас, в России, еще более-менее ничего, а во всем остальном мире во главе угла встало Право Силы и Кликушество. Да, армии, внутренние войска и сотрудники полиции, вроде как, пытаются что-то делать, но только в центрах крупных городов и только днем. А по ночам начинается кошмар — в них грабят, убивают и насилуют чуть ли не на каждом углу, а всевозможные пророки и проповедники устраивают крестные ходы, молебны, групповые суициды и тэдэ. Ну и, до кучи, добавьте ко всему этому голод, холод, отсутствие топлива, безумную инфляцию, сбои в работе общественного транспорта, волны… нет, всесокрушающие цунами миграции, накатывающие на ВСЕ наши границы, и умножьте на десять. Или на сто. Или на тысячу. Ибо всех нюансов тезисно не перечислишь.

Я представил несколько «нюансиков» и ужаснулся. А Даша подошла к сыну, прижала к себе и ласково растрепала волосы:

— Что ж, значит, придется тебя немного порадовать: мы нашли и разнесли те шесть объектов, через которые на Землю доставлялись боевые отравляющие вещества. Кроме того, лишили тварей пары десятков крупных промышленных предприятий, в том числе и химических, сравняли с землей несколько портов и утопили штук пятьдесят кораблей. Причем не абы как, а перекрыв фарватеры наиболее «оживленных» проливов…

Когда Даша озвучила первое предложение, государь поднял голову и недоверчиво прищурился. После второго повернулся ко мне и вгляделся в глаза. А после того, как дослушал третье и понял, что все вышеперечисленное не шутка, ошалело выдохнул:

— Как?!!!

— По-разному… — криво усмехнулась она. — Святослав Борисович и его команда фонтанируют сумасшедшими идеями и воплощают их в жизнь, а мы проводим натурные эксперименты. Круглые сутки.

— В общем, используя личные наработки главы рода, верно? — язвительно подытожил самодержец, дождался подтверждающего кивка и первый раз на моей памяти причислил мать к числу Елисеевых-Багряных:

— Интересный у вас род, однако…

А потом пошел еще дальше:

— И… вынужден признать, что твой уход под руку Ратибору Игоревичу уже принес Империи на порядок больше пользы, чем могла бы дать помощь мне!

— То ли еще будет! — гордо заявила она и напомнила ему о цели нашего появления. На мой взгляд, резковато: — Само собой, если выживем. Поэтому давай-ка перейдем к делу. Подготовил все, что требовалось?

— В общем и целом — да. Но хотел бы обсудить кое-какие мелочи…

…Вопреки моим опасениям, «теоретическую часть» проблемы решили от силы минут за двадцать пять. Тратить время на пустопорожнюю болтовню было некогда, так что Долгорукий ушел готовиться к пресс-конференции, а мы, использовав «рюкзак» для перехода в липовую мастерскую, «пересели» на браслеты-телепортаторы, «взяли на прицеп» Дарину, переместились в рубку «Бенча», тепло поздоровались с толпой шеллемцев и «сдались» Авьен, исполнявшей обязанности старпома. А она, успевшая одуреть от безделья, взяла нас в оборот — спустила палубой ниже, завела в капитанскую каюту и показала «базы», обслуживавшие наши боевые скафандры.

Полюбовавшись на свой, невесть когда приведенный в соответствие с цветовой схемой, используемой в ВКС Российской Империи, я по наитию прижал ладонь к матовой прямоугольной пластине, чуть выступающей над поверхностью стенной панели, с помощью шеллемки прошел процедуру «привязки», дождался, пока прозрачная дверца сдвинется вверх, и привычно влез в это чудо инженерной мысли. Почему «привычно»? Да потому, что этот экземпляр отличался от того, который я надевал, забираясь в «Темрис», только расцветкой и гербом рода Долгоруких на нагрудном идентификаторе.

Надевать шлем не было никакой необходимости, поэтому я прижал его к точке фиксации на левом бедре, подождал, пока оденутся мои спутницы, и следом за Авьен поднялся обратно в рубку. Там упал в ложемент командира эскадры, вырезал нужный фрагмент из записи разговора с государем, вывесил перед собой голограмму проигрывателя и воспроизвел. А когда убедился, что все нововведения понятны, дал команду прыгать на Землю.

Марево, отрицание ветра и отворот активировала Шахова, как самый опытный пользователь артефактных секций. Она же ввела координаты нужной точки в стационарный телепортатор, кстати, запитанный на блок корховских накопителей объемом аж в сорок шесть кубических метров, и доложила Ронду о готовности к открытию перехода. Тут я, каюсь, подобрался, так как плохо представлял процесс протискивания махины в «игольное ушко» открываемого телепорта, да еще и в движении на таких скоростях, но, как оказалось, зря — не прошло и секунды, как пилот корабля заявил, что мы в «новом мире» и для полного счастья вывел картинку с рабочего интерфейса на одну из стен рубки.