– Не торопись, работай спокойно и жди момента, – Фридрих разминал мне плечи и давал последние наставления перед выходом на арену. – Запомни, слабых тут уже нет. Так что аккуратнее, не спались. Если что, отступай и бей «Копьем». Прибьешь так прибьешь, спишут на аномальную чувствительность чакр.

– Думаешь, раз с Сомерсетом прокатило, значит, и остальные ничего не заметят? – Мы этот момент уже обговаривали, но я все равно переживал.

– Даже Эмерит ничего не почувствовал, – со вздохом в который раз успокоил меня немец. – А Аватаров здесь нет, я уже проверил. Так что не волнуйся. В крайнем случае эвакуируемся по жесткому варианту, две группы поддержки снаружи ждут команды. Если что – прорывайся в сторону запасного выхода, они ударят с той стороны. За меня не переживай, я сам выберусь.

– Даже не собирался, – честно признался я. – В тот день, когда я начну беспокоиться за то, сумеет ли убежать Воевода из замеса, где меньше пары полков в полной экипировке и при поддержке минимум десятка Эмеритов, уйду на пенсию. Уеду на остров к Иви, буду сидеть в кресле-качалке и смотреть на море.

– Забыл, что ты воспитанник Варяга, – покаялся Фридрих. – Но идея с креслом-качалкой мне нравится.

– Подарю тебе одно, когда выберемся отсюда, – пообещал я и направился к дверям. – Пора. Пойду набью пару наглых морд.

Арена встретила меня восторженным ревом. Точнее, какая это арена, это целый стадион в Лондоне, на котором оборудовали два ринга, где и проходили бои. Судя по техническому оснащению – не в первый раз, так что все знали свой маневр. Вон даже пара Эмеритов имелись, поддерживающих вокруг рингов защитные купола, чтобы разошедшиеся бойцы не убили кого-нибудь, кроме друг друга. И зрителей было куда больше, чем на прошлых этапах. Навскидку тысяч десять с гарантией. Все места заняты.

– Финал будет проходить на королевском стадионе в Стартфорде, там сорок тысяч зрителей будет, – «обрадовал» меня Фридрих. – Так что готовься.

– Иди в пень, – вежливо попросил я немца не мешать. – Куда идти? Направо или налево?

– Левый ринг, – ткнул пальцем Воевода. – Вот твое фото на экране. Рядом с противником – Ирландским Волкодавом. Никакой фантазии у твоих соотечественников.

– Ты на моих не тяни, – я пожал плечами. – Это у авалонцев или у вашего сумрачного тевтонского гения с воображением не очень. А у нас все в порядке. Мы живем, как чувствуем, потому и озарения регулярно происходят. Так что с креативом все в порядке, иногда даже чересчур.

– Это называется безалаберность, – блеснул знаниями русских идиом Фридрих, но тут же умолк, потому что к нам подошел один из судей.

– Откройте рот, – проверка на преобразователи и прочие маготехнические устройства была обязательной. – Поднимите руки. Благодарю.

Я кивнул в ответ и шагнул к двери ринга. Его огородили сетчатыми стенами, выполняющими функцию как ограничения, так и дополнительной защиты. Сверху нестерпимо палили прожектора, но ослепить Воина было еще той проблемой. Накачанный сансарой организм в пассивном режиме боролся с внешними раздражителями, так что организаторы о комфорте бойцов особо не заботились. Точнее, в этом не было нужды.

Мне свет тоже не мешал, хоть Воином я и не был. Да, мне удавалось имитировать его возможность и местами довольно успешно, но все-таки Колдун – это прежде всего маг, и по полной проявить свои способности я могу только с открытыми чакрами. Но, как говорится, за неимением гербовой пишем на простой. Вариант пословицы с горничной и дворником мне нравился куда меньше, жаль только, что именно его сейчас и предстояло воплотить в жизнь. Хорошо еще, хоть не в прямом смысле этих слов.

На ринге меня ждал здоровенный детина с рыжими, как огонь, волосами, бородой и безумным взглядом. Даже полный кретин признал бы в нем чистокровного ирландца, и то, что против него выставили меня, не слишком похожего на его сородичей, Волкодава дико бесило. Ирландцы вообще с любовью относятся к разного типа боевой ярости, да и к собакам тоже, недаром у них главный герой эпоса, Кухулин, то бишь «пес Куллана», прославился прежде всего риастрадом – состоянием, когда не замечаешь ран и не отличаешь друзей от врагов, убивая любого попавшего в пределы досягаемости. Вот сейчас что-то такое и пытался изобразить мой противник. Получалось так себе, как по мне, но зрителям нравилось. То-то они его в основном и поддерживали. Плевать, как по мне, главное – результат, а не понты.

– Дамы и господа! – Я думал ведущий скажет «леди и джентльмены», но вовремя вспомнил, что на Авалоне это титулы джентри аристократии, а на трибунах большинство были простолюдинами. – Начинаем очередную схватку отборочного тура Большого дерби. Сегодня жребий свел двух бойцов из Ирландии. И как у принято у них… – вместо последнего слова отчетливо слышалось «варваров», – бой будет жестоким и бескомпромиссным! Итак, встречайте, полуфиналист прошлого года, Ирландский Волкодав!!!

Зрители взвыли, а я чуть не сплюнул от досады. Ну твою ж мать! Вот что значит не везет. Так-то я плевать хотел на всех чемпионов и прочих местных знаменитостей, но светиться раньше времени мне было нельзя. А тут придется использовать весь арсенал, чтобы победить честно. Без использования джокера, ибо его я припас на финал эпопеи, который пройдет не на стадионе, а во дворце. Но ничего, прорвемся.

– Его соперник впервые участвует в Большом дерби, можно сказать, он еще щенок, – продолжал глумиться ведущий, и я уже хотел вскрыть ему морду, хоть и не был ирландцем. – Встречайте, Ир-р-рландский… Пес!!!

Меня трибуны встретили хохотом и свистом. Фридрих, кстати, провел небольшое исследование и узнал, что из всех ирландских псов, что выступали на дерби, можно было создать полноценную роту. Но при этом из них всего несколько человек до шли до финала, а выиграли дерби вообще всего двое. Собственно, это и стало причиной, по которой мы выбрали данное прозвище. У зрителей оно синоним неудачника, но пусть лучше смеются, чем копаются в подноготной. А то мало ли что там можно найти. Зацепятся за какой-нибудь косяк, и вся легенда рухнет. Иногда энтузиастам удается то, на что не способны целые команды профессионалов.