– Конечно, – поднялся на ноги охранник – Рыцарь. – Запросто. А он сам-то не зассыт?

– Иди сюда, жирный! – я начал словно приплясывать, изображая крайнюю степень возбуждения. – Чтобы я проиграл английской собаке? Да не бывать такому!

– У твоего друга нет акцента, – несмотря на вид, Чарли явно был хитрой и прошаренной сволочью, сразу подметившей несоответствие в моем образе. – Откуда вы, парни?

– Остров Мэн, – Фридрих напряженно следил, как нам с Рыцарем связывают левые руки, оставляя правые свободными. – Но росли мы здесь, в Тенбери Уэлсе. Учились в колледже Святого Михаила, там же и жили.

– Тенбери, – задумался на секунду менеджер. – Это Шорпшир вроде.

– Вустершир, – поправил его немец. – Шорпшир граничит, но это еще не он.

– А, вспомнил! – оживился Чарли. – Там же крупный рынок есть! Бывал как-то. Так что, значит, вы с корешем поете?

– В смысле? – немного опешил Фридрих, а затем до него дошло. – Нет. Мы учились не в хоровой школе Святого Михаила, а в королевской. Это интернат под покровительством королевской семьи. Ну и туда засовывают всех сирот, которых корона взяла под попечительство.

– Представляю, какая это дыра, – хохотнул менеджер, прекрасно разбиравшийся в жизни и нравах чиновников. – То-то вы сразу рванули в столицу.

– Да уж, жизнь там была не сахар, – тяжело вздохнул Фридрих, и даже я на секунду поверил, что он рос в интернате среди сирот и злобных воспитателей, которым было плевать на детей, а заботило только, чем бы поживиться, потому что зарплата была копеечной. – Драться приходилось за каждый кусок хлеба. Если бы не Эльвар, я бы там, наверно, не выжил.

– Да, видно, что твой ирландец бешеный даже на фоне своих соотечественников, – с довольной мордой кивнул менеджер и повернулся к нам, закончившим завязывать ремень. – Ну что, готовы?

– Давай, щенок, бей пер… – громила решил поиграть в благородство и тут же поплатился за это. – Ах ты, урод!

– Не щелкай хлебалом! – я довольно оскалился, разбив губы противнику и пустив первую кровь. – Я не слабак, с которыми ты раньше сражался!

– Ха-а-а! – вместо ответа тот с силой зарядил мне в лицо, стараясь попасть по губам, но чуть-чуть промахнулся и рассек лишь край. – Не крутись, паскуда!

Я лишь улыбнулся на это обвинение. Хоть в ирландском отбое и не принято было уворачиваться, все же некоторые защитные движения допускались. Тем более что играть вчистую Рыцарь против Сквайра было клинической глупостью. Первый всегда победит за счет элементарно большего количества чакры, а значит, более крепкого физического тела. Так что, по идее, эта проверка не имела бы смысла, если бы собирались испытывать именно бойцовские умения. Но на самом деле сейчас Чарли проверял мою стойкость и способность идти до конца.

И я даже понимал, зачем ему это нужно. Среди неврожденных одаренных, Воинов, количество так называемых «бумажных тигров» или, как их презрительно именовали, «спортзальных бойцов» было даже больше, чем среди Магов. Если последние просто не загружали боевые плетения, ограничиваясь парой стандартных, типа шокера, давления или паутины, что должна была спеленать нападающего, потому что, по сути, им и не обязательно было это делать, то у Воинов без тренировок наступала регрессия. Они начинали откатываться в рангах, чакры деградировали и закрывались.

Но заниматься можно было по-разному. Далеко не все Воины оказались любителями набить морду ближнему своему. И иногда получалась парадоксальная ситуация, когда Ротмистр или даже Бригадир ни разу в жизни не дрались по-настоящему. Максимум спарринги в зале, в полной защите и по жестким правилам. На таких деятелей даже смотреть было смешно, а в экстремальной обстановке они мгновенно сдувались, хоть, в принципе, могли бы легко справиться с проблемой. Именно поэтому Чарли и использовал ирландский отбой, как не самое техничное, но точно самое яростное и кровавое средство проверки характера бойца.

По классическим правилам, противники сцеплялись левыми руками, для надежности их еще и ремнем связывали, а затем правыми, строго по очереди, начинали друг друга бить в морду. Уворачиваться или прикрываться было нельзя. А чтобы встретить прямой удар в лицо, требовалось еще то мужество. Тут даже самый смелый и тренированный человек попытается закрыться или убрать голову с траектории удара. И только полные отморозки, типа ирландцев, и придумавших эту забаву, встретят кулак даже с радостью. Ну, или такие, как я, кто мало того, что даже с закрытыми четырьмя чакрами прекрасно видят, куда придется удар, так еще и могут за мгновение до столкновения слегка подкорректировать точку попадания. Сместить голову, чтобы мне не раскрошило зубы, а лишь скользнуло по губе.