– Запомни, мой цветочек, - он постарался, как можно мягче говорить с ней.
– Ты никому ничего не должна, даже мне. Но я бы очень хотел, чтобы ты попробовала принять меня.

– Я попробую, - улыбнулась девушка, и на душе мужчины стало светлее.
– Тем более это совсем не трудно, когда ты такой…

– Какой? – больше всего на свете ему хотелось сейчас подхватить ее на руки и укрыться от всего мира.

– Близкий… - щечки Эйлин смущенно порозовели.

Переведя дыхание, он с усилием отстранился от девушки и подошел к стоящей на коленях Исаф.

– Ты понимаешь, что твой поступок – это не просто невыполнение моего приказа?
– спросил Великий Хан, его голос был тих и обманчиво спокоен.
– Это измена, направленная против меня и всего Саинарского Ханства?

– Не-е-е-е-ет, - завизжала женщина и залилась горькими слезами.
– Я ничего не замышляла против вас, мой Хан! Лишь хотела в точности выполнить приказ…

– О чем ты, Исаф? – все так же отстраненно спросил Кайсар.
– Я приказал тебе за моей спиной сговориться с теми, кто желает мне зла?

– Пощадите… - выдохнула она между рыданиями и распростерлась на земле у его ног.

– Ты знаешь, какая смерть ожидает изменников. Не так ли, Исаф? – женщина у его ног завыла, и он продолжил: - Но ты можешь облегчить свою участь, и тогда я подарю тебе легкую смерть.

– А какая смерть ожидает изменников? – шепотом спросила Эйлин у застывшего рядом Етугая.

– Стоит ли вам это знать? – мужчина с нежностью посмотрел на девушку, но в глубине его глаз плескалась боль.
– Это страшное наказание.

– Я хочу это знать, - упрямо прошептала княжна и добавила: - Ну, пожалуйста…

– Изменника помещают в огромную бочку, оставляя снаружи лишь голову. Все оставшееся пространство в бочке заполняют жуками-трупоедами… - Етугай осекся, увидев ужас, отразившийся на лице девушки.

– И они едят человека заживо… - выдохнула она.

– Да, - подтвердил джинхар.
– Несколько долгих дней.

– Это ужасно, - Эйлин прижала к себе перевязанные ладошки и с сочувствием посмотрела на бывшую ундир.

– Ты должна назвать и описать всех, с кем замышляла заговор, - между тем продолжал Хан.

– Я расскажу все что знаю, - затараторила женщина, поспешно поднимаясь на ноги.
– Он пришел ко мне сам, еще в Аршаиме. Подошел ко мне на рынке в последний день перед отъездом, сказал, что есть люди готовые помочь моей племяннице Санрай избавиться от ненавистной разлучницы…

– Дальше, - Кайсар не смотрел на женщину, он едва сдерживался, чтобы не свернуть ей шею собственноручно.

– Я согласилась лишь из любви к родственнице. Дальше был Великий поход и ко мне никто не подходил. А как только армия покинула стойбище, он пришел ко мне ночью, угрожал…

– Не ври! – Кайсар почувствовал, как внутри бывшей ундир шевелится черный червь лжи, а еще его не отпускало смутное беспокойство, словно что-то весьма неприятное вот-вот должно было произойти, и он никак не мог понять – что.
– Никто тебе не угрожал. Как его имя? Как он выглядел?

– Он назвался… - и тут женщина захрипела и схватилась за горло. Арбалетный болт, пробив позвоночник, вышел из ее горла. Исаф захлебнувшись своей кровью, упала на землю, и ее глаза остекленели.

Народ загомонил и кинулся врассыпную. Эйлин вскрикнула и начала оседать, погружаясь в спасительную темноту обморока. Етугай едва успел подхватить ее на руки. Обернувшись, Кайсар готов был уже броситься к ней…

– Я присмотрю за Эмегтэй Эйлин, мой Хан, - сказала подоспевшая Сувда.

– Отнеси Сайхан Эмегтэй Эйлин в мой гэр, - приказал он Етугаю, едва сдерживая рвущуюся наружу ревность. Друг лишь коротко кивнул и вошел внутрь вслед за служанкой.

– Прекратить панику! Всем стоять на месте!
– рыкнул Кайсар, отпуская свою силу. Люди замерли, а он уже осматривал стойбище с высоты птичьего полета.

Слишком много народа… Слишком… Он сфокусировал зрение, но ничего подозрительного так и не увидел. Его армия под предводительством верных нукеров подходила к стойбищу. Время было упущено. Кайсар понимал это и злился.

– Обыскать всех! – приказал он стражам, - Найти арбалет и виновного!

– Что делать с телом, мой Хан? – спросил подоспевший десятник.

– Выбросить в степь! Больше она ничего не расскажет! – стиснув зубы, Хан направился к своему гэру, рядом с которым возвышалась массивная фигура Етугая.

– Как она? – спросил Кайсар, подойдя вплотную.

– Пришла в себя, - Етугай ответил ему честным взглядом, и от сердца Хана немного отлегло.

– Проверь, как ведутся поиски, - попросил он, друг лишь кивнул и удалился.