– Эта гадина своего никогда не упустит, - процедила сквозь стиснутые зубы Сувда.

– Какая разница, где сидеть, - пожала плечами Эйлин, направляясь к столу.

В этот момент она увидела присаживающуюся на подушки Ориш, которую заботливо придерживал за талию один из нукеров Хана. Как же княжна была рада ей. Словно повеяло чем-то родным и близким, оставляя позади все тяготы последних дней.

– Теперь уже никакой, - обиженно пробурчала Сувда, - пока вы со мной спорили – уже все места заняли.

Изможденная Эмегтэй Ксиоли уже устроилась на второй подушке, и служанка подвела Эйлин к третьей.

– Вот и славно, - улыбнулась девушка все еще недовольной Сувде.
– Зато мне не придется весь вечер сидеть рядом с этой неприятной Санрай.

– Тут не поспоришь, но я вам вот что скажу, - девушка поднялась на носочки и зашептала княжне в ухо: - Смотрите за этой гадиной внимательно. Ох, не зря она напялила ваши украшения. Еще и выставляет их напоказ. Я буду неподалеку и стану наблюдать за вами. Если вам что-нибудь потребуется, дотроньтесь до левого плеча правой рукой, и я подойду.

– Спасибо, - искренне поблагодарила служанку Эйлин. Сама того не подозревая, Сувда сейчас одной своей фразой поддержала ее, вселяя в княжну уверенность и спокойствие.

Великий Хан уже занял свое место, и когда Сувда подвела Эйлин к столу, буквально пожирал взглядом княжну. Служанка помогла ей опуститься на мягкую, бархатную подушку и Эйлин стиснула зубы, чтобы не закричать от боли, пронзившей все тело от такого простого действия. Ох, а ведь завтра будет еще хуже.

– Помните, я рядом, - шепнула ей перед уходом Сувда, и Эйлин с благодарностью пожала ей руку.

Девушка кивнула склонившимся в приветствии нукерам и робко посмотрела на Великого Хана. Он не отводил от княжны глаз и молчал. Молчали и все остальные. От этого Эйлин почувствовала себя неловко и нервно поерзала, удобнее устраиваясь на подушке, и тут же снова скривилась от боли. Видимо, Хан ее гримасу воспринял на свой счет, потому что в следующий момент прозвучал его недовольный, но все же чарующий голос.

– Эмегтэй Эйлин, верно, не знает, что занимать свое место за столом после Великого Хана – это неуважение.

– Простите, мой Хан, - вздрогнула девушка, опустив глаза. Ровный пунцовый румянец покрыл матовую кожу ее щек, и Кайсар мысленно выругался, цепляясь за остатки выдержки, чтобы не броситься к ней и не унести ее в свой гэр прямо сейчас.
– Я действительно не знала. Больше такого не повторится.

– Надеюсь, ты быстро усвоишь наши обычаи, северянка, - сказал Хан, прищурив глаза и не отводя взгляда от Эйлин.

– Да, мой Хан, - тихо ответила девушка, недоумевая, отчего в его голосе столько скрытой угрозы. Что она сказала или сделала не так за эти последние мгновения. Не в опоздании же дело…

– Великий Хан, - к столу подбежал воин.
– Дозорный отряд захватил двух человек, которые наблюдали за становищем, к лошадям подобраться пытались.

– Кто такие? – спросил Кайсар.

– Они не говорят, но по одежде видно, что с Севера, - доложил воин.

– Не говорят оттого, что своего хозяина боятся больше чем меня, - усмехнулся Хан.
– А зря! Ведите сюда, я сам их допрошу.

Через минуту, грубо толкая в спины, к столу подвели двух мужчин. Судя по ссадинам и кровоподтекам на лицах, их били. Оба были достаточно молоды. Эйлин отметила, что одежда пленников скроена по северному образцу. Именно так шили туники и куртки в ее родном и ряде соседних княжеств. А вот обувь мужчин выдавала в них жителей Туросии, только там делали сапоги мехом наружу, называя их пимы.

– Кто такие? – прогремел голос Хана.

– Путники мы, - ответил один из них, низко склонившись.
– Никакого зла не умышляли.

Кайсар чувствовал, как в пленных мужчинах ложь смешивается со страхом. И боялись они не его, не саинарского воинства, эти люди боялись чего-то другого, что рождало ужас в их душах. Двум путникам легче погибнуть от руки Хана, чем принять участь, уготовленную их хозяином, в случае невыполнения задания. Вряд ли он что-то добьется от пленных.

– Вот, мой Хан, - один из стражников передал Кайсару увесистый сверток.
– Отрава при них была. К лошадиным поилкам пробирались.

– Кто послал? – тихо спросил Хан, и от его ледяного тона кровь застыла в жилах у всех присутствующих. Пленники промолчали.
– Не хотите отвечать сейчас – будете молчать вечно. Отрезать им языки, сварить в масле и скормить, а потом отпустить туда, откуда пришли.

– Но, мой Хан… - робко начал говорить охранник, а оба пленника, оттолкнув его, бросились в ноги к Хану.

– Лучше смерть, чем возвращение, - воскликнул один из них.

– Убейте нас, - вторил ему другой.

– Мне не нужны ваши жизни, - отмахнулся Хан.
– Мне нужны ответы.