Не знаю, то ли от вида войны между небом и землей, то ли от холода моей пропитанной потом одежды меня пробирает озноб, и я начинаю дрожать.

— Хочешь, чтобы я развел костер?

Мне становится смешно.

— Сделаешь? Было бы здорово. — Мне приходит в голову, что хуже пожара уже ничего не может быть. Мои волосы пропахли дымом. Во рту его вкус. Все, что я чувствую — это тяжесть в моих легких. Мне кажется, что я искупалась в дыму.

Хейден смотрит вдаль.

— Ветер стихает. Пожар скоро пойдет на убыль. Мы сможем вернуться самое позднее к утру.

Это звучит слишком оптимистично, но я ничего не говорю.

Хейден находит гладкий камень, чтобы взгромоздиться на него.

— Давай. Здесь есть место для тебя.

— Я в порядке, — говорю я рефлекторно.

Походив туда-сюда минут пять, я понимаю, что он выбрал единственное удобное место на этом скалистом холме, но я уже приняла решение.

Я плюхаюсь на землю в нескольких шагах от него. Острый камень упирается мне в зад. Я замерзла, устала и взмокла, и от меня воняет дымом, но именно этот камень высвобождает из меня поток проклятий.

— В порядке? — спрашивает Хейден.

Я вижу, что он старается не рассмеяться.

— Замечательно. Как твой трон?

— Лучше и быть не может. — Молчание. — Здесь тебе будет удобнее, Брук. И теплее.

— Теплее? Ты хочешь, чтобы я согрелась с тобой? Неужели ты думаешь, что я настолько доверчива?

— Я пытался быть практичным, но поступай как знаешь. Должен признаться, я польщен, что ты не доверяешь себе быть рядом со мной.

Я фыркаю и поднимаю камешек, чтобы бросить в него. Моя рука останавливается на середине броска.

Камень, который он выбрал, имеет естественный изгиб, и Хейден откинулся на него назад, полулежа. Это непринужденная, расслабленная поза. Удобная. И я вдруг не понимаю, почему я здесь, на земле, когда я могла бы быть там.

Я поднимаюсь на ноги и подхожу к нему.

— Я ударю тебя, если ты прикоснешься ко мне, — говорю я, садясь рядом с ним.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я не браконьер.

Мое сердце останавливается на целых две секунды. Хейден наблюдает за моей реакцией, и я могу сказать, что он ждал сказать это в течение нескольких часов. Может быть, с тех пор, как мы покинули пещеру.

— Что ты только что сказал?

— Я бы никогда не стал никому переходить дорогу. Тем более брату.

— Хайд сказал тебе?

Хейден качает головой, широко улыбаясь.

— Хайд никогда бы не сказал. У меня было чувство, основанное на улыбке, которая не сходила с его лица с тех пор, как вы вернулись сегодня утром.

— Ты и твои глупые чувства! Это был всего лишь поцелуй! — Меня поражает, что я вообще оправдываюсь. Я хлопаю его по плечу. — Я могу целовать кого хочу.

Руки Хейдена поднимаются в защиту, когда он смеется.

— Конечно, можешь, но это к делу не относится. Я только хотел сказать, что мне это неинтересно, — он показывает на пространство между нами, — так что здесь нам будет хорошо.

Нарочито небрежно он скрещивает руки за головой и откидывается назад, словно греется на солнышке. Самодовольная улыбка на его губах заставляет мою кровь закипеть, но я полна решимости играть по правилам.

Я тоже откидываюсь назад, притворяясь, что мне так комфортно в моей липкой, пропахшей в дыме одежде. По прошествии нескольких минут я могу сказать, что Хейден разочарован, что я не отреагировала на его комментарий.

— Я же просила тебя не лгать мне, — говорю я, когда проходит целых пять минут.

Он пристально смотрит на меня.

— Когда я солгал?

— Прямо сейчас. Ты сказал, что ты не заинтересован, но это не так. Я видела, как ты смотришь на меня.

— Не могу смотреть на тебя?

— Конечно, можешь. Просто то, как ты смотришь на меня, говорит о многом.

— И как же это?

— Ты делаешь это своим ртом.

— Я делаю это?

— Да. Ты дуешься.

Хейден откидывает голову назад и смеется.

— Я дуюсь на тебя?

— Именно так.

На самом деле не то, чтобы дуется, но это единственное слово, которое я могу подобрать. Иногда, как и совсем недавно, его губы расслабляются в очень привлекательной, страстной манере, которая близка к надутому лицу, но оно не дуется.

— Ну, — говорит он. — Пусть тебя не пугает моя надутость. Я обещаю, что ты будешь в безопасности рядом со мной. У нас с тобой все равно ничего не получилось бы.

— Ты сказал это только для того, чтобы я спросила почему.