— Да. — В каком-то смысле я скорблю о Лив с тех пор, как она отправилась выходить замуж за Соболя, северного Кровного вождя, с которым она была помолвлена. В тот день, когда она покинула поселение Потока, я знала, что, вероятно, никогда больше не увижу ее. Разница в том, что теперь я в этом уверена.

К горлу подступает комок. Я больше не должна ничего говорить. Но то, как Хайд смотрит на меня, будто он действительно хочет знать, слушать меня, заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

— Мы все делали вместе. Я и Перри, Рокот и Лив. Пещера? Мы вчетвером выбирались из поселения и шли туда. Просто чтобы уйти от клана и побыть в одиночестве.

— Слышал.

Я пристально смотрю на него, а в голове мелькают вопросы. Что именно он слышал? От кого?

— Риф как-то упоминал об этом, — торопится дополнить он.

Так я и поверила. Риф — последний человек в мире, который стал бы обсуждать что-то столь тривиальное. Хайд просто не хочет, чтобы я поняла, что обо мне сплетничают, но мне все равно. Люди по жизни сплетничают. Я сама виновата в этом. Но в отличие от Хайда, я никогда не упускаю хорошую возможность подразнить, когда возникает такая возможность.

— Риф рассказывал истории о приключениях Лив, Перри, Рокота и меня в пещере?

— Возможно, это был Грин или Хейден.

— А может Прутик или Отщепенец?

— Эм… угу. — Хайд смущенно улыбается, зная, что я поймала его. — Один из них.

Я замечаю, что у него более мягкое лицо, чем у Перри. Нос и челюсть у него скорее широкие, чем резко очерченные. Доброта легко отражается в его глазах.

— То было давным-давно, — говорю я беспечно. На самом деле всего полгода назад, но я не хочу выглядеть так, будто застряла в прошлом. — Мы привыкли считать, что пещера — самое лучшее место на земле. Ну, Рокот, Лив, и я. Перри она никогда особенно не нравилась. Но мы с Лив… нам с ней казалось, что мы открыли целый, новый мир. Мы привыкли видеть в ней какое-то волшебное место. — Я слегка смеюсь, представляя себе темное логово, которое мы только что оставили позади. — Не могу поверить, что мы раньше так думали.

Хайд почесывает щетину на подбородке.

— Я могу.

— Ты можешь в это поверить?

Он пожимает плечами.

— Конечно.

— Нет, не можешь.

Хайд смеется.

— Я действительно могу. Разве это не магия? То, что ты видишь, когда не должен?

— Если это твое определение магии, то она повсюду. — Я машу рукой в сторону неба, там тоже все не так, как должно быть. — Даже там, наверху.

Хайд поднимает глаза к небу, его лицо становится задумчивым, пока он рассматривает Эфир.

— Ты ведь шутишь, да? — спрашиваю я, наблюдая за ним. — Неужели ты действительно думаешь, что в Эфире есть магия? — Я вижу разрушение.

— А что если это не то, что ты видишь, а то, как ты это видишь? Что, если магия — это твоя точка зрения? — Он указывает на плато, которое раскинулось перед нами. — А что, если настоящая магия заключается в правильном мировоззрении? В правильном взгляде на жизнь?

Я понимаю, что он просто вырос в моих глазах, стал кем-то другим. Каким-то возвышенным. Каким-то интригующим. Я не могу оторвать от него глаз.

Через мгновение он отворачивается.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я.

— Сделал что?

— Отвернулся от меня.

— Я пожалел о том, что сказал.

— Почему? — То, что он только что сказал, было прекрасно. Не могу поверить, что он сожалеет об этом. — Что ты теряешь, говоря то, что хочешь сказать?

Хайд внезапно увлекается вытаскиванием кусочка кожи из рамки своего колчана.

— Ха-айд?

— Я иногда не знаю, как вести себя с тобой, — отвечает он, наматывая оторванный кусочек кожи на палец.

— Иногда?

— Когда один, — уточняет он. — Когда мы вдвоём.

— Я тебя пугаю?

Он поднимает голову.

— Абсолютно. — Его глаза впиваются в мое лицо. — Я не хочу упустить свой шанс узнать тебя, Брук. Из-за этого. Я не хочу все испортить, сказав что-то не то.

Мой живот делает сальто.

До этой секунды все было нормально. Мы были всего лишь двумя часовыми, проводящими время за разговорами. Но теперь он уже не просто Хайд. Он — Хайд, который говорит, что хочет узнать меня гораздо лучше, чем уже знает меня. Хайд, который спрашивает меня, как я живу без Лив, который рассуждает о магии так, будто она сосредоточена в твоих глазах, а не в мире.

Я ищу ее сейчас. Я ищу магию в его голубых глазах.

Я не вижу ее, но то, что вижу, так же удивительно.

В глазах Хайда живет надежда, и она реальна, честна и так отличается от физического голода, который я привыкла видеть во взглядах мужчин.

Я облизываю губы, тщательно подбирая следующие слова.

— Ты уже знаешь меня, Хайд.

Я откровенно напрашиваюсь на большее.

Нет. Я не напрашиваюсь. Он уже на грани, я просто раскручиваю его.

— Ну да. — Хайд моргает, его улыбка дрожит. — Я имел в виду, что хочу узнать тебя лучше.