– Хорошо-то как, словно заново родился.
– Повернув голову, некоторое время следил за действиями Шестерни, поинтересовался: - Все хотел спросить, да случая не было. А почему пальцемер?

Не отрываясь от измерений, Шестерня бросил:

– Ну, а сам-то как думаешь? Вроде, не сложная задачка.

– Наверное потому, что пальцы измеряют, - протянул Бегунец неуверенно.

– Не пальцы, а пальцами, - произнес Шестерня назидательно.
– Одно деление - по ширине безымянного пальца у основания. Теперь понятно?

– Понятно.
– Бегунец кивнул.
– А почему именно пальцами?

– Кто знает.
– Шестерня пожал плечами.
– Уж как договорились. Надо же в чем-то измерять.

Бегунец задумался, замолчал. Зато встрепенулся Зубило, сглотнув недожеванные остатки листьев, спросил:

– А если нужно что-то мелкое сделать, ну, мельче пальца. С этим как быть? Или, на глазок?

Шестерня отложил заготовку, подхватив следующую, произнес сердито:

– На глазок только вредители делают, а у мастера на этот случай ногтемер есть. Вон, на стенке висит, крайний слева.

Зубило повернул голову, некоторое время разглядывал испещренную рисками полосу металла, сказал в раздумье:

– Если судит по названию, то...

– Меряют ногтями, - закончил за него Бегунец. Добавил заговорщицки: - А если что-то большое, ну такое, что совсем велико. Тоже в пальцах?

– В локтях.
– Шестерня отложил очередную заготовку, пояснил: - Вообще, для большей точности, в пальцах, но если вещь очень велика, то в локтях. Где-то тут я локтемер видел. Хотя и не возьму в толк, для чего он понадобился местному кузнецу. Шибко больших построек поблизости не замечал.

– А большие, это какие?
– Бегунец распахнул глаза, взглянул с великим любопытством.

Продолжая размечать заготовку, Шестерня ответил отстраненно:

– Большие-то... Ну, к примеру дома, ежели возводить.
– Перехватив краем зрения понимающий взгляд парней, пояснил с усмешкой: - Да не ваши, гнезда, а настоящие, большие. Мосты строить. Вентиляцию тянуть. Ну и, само собой, шахты.

– Мосты, шахты...
– протянул Бегунец мечтательно.
– Ты, наверное, много где бывал, много что видел.

Шестерня величаво взъерошил бороду, отозвался:

– Не скажу, что так уж много, но довелось, довелось.

– И как там?
– Глаза у Бегунца вспыхнули жгучим любопытством.

– Как и везде.
– Шестерня пожал плечами.
– Работы много, только успевай руки подставлять. Да только платить не торопятся. Даже если в край приспичило. Вот ведь безмерная жадность!

Прислушиваясь к разговору краем уха, Зубило то так, то этак прикладывал ладонь к предплечью, наконец поморщился, спросил недовольно:

– Никак посчитать не могу, локоть это сколько ж будет?

– В пальцах - пятьдесят, в ногтях - пятьсот, - выдал Шестерня без раздумий.

Зубило собрал на лбу складки, подвигал, произнес с улыбкой:

– Получается, в одном пальце - десять ногтей... А ведь удобно! Просто посчитать, легко запомнить.

Бегунец укоризненно взглянул на товарища, что отвлекает неуместными рассуждениями, глупыми и вовсе не интересными, произнес, возвращая к теме:

– Наверное, это здорово, путешествовать: новые места, интересные встречи, необычайные приключения.

Шестерня покивал, сказал с усмешкой:

– Это да, интересного хватает, да и встреч тоже. Хаживал я к одной - еще то было приключение, особливо, когда ее приятель вернулся раньше времени.

Бегунец покраснел, сказал с упреком:

– Я вовсе не о том. Как живут в тех далеких краях, о чем мечтают? Наверное, там сплошь неведомые растения и дивные существа.

Повертев в руках, Шестерня отложил заготовку, сказал с зевком:

– Живут везде одинаково, да и мечтают тоже. Что б пожрать было что, выпить. О теплой подружке да добрых товарищах. А зверья и растений везде хватает, да только никакие они не неведомые, а вполне себе обычные.

– То есть как?
– Бегунец ахнул.

– Да так.
– Шестерня пожал плечами.
– Дело привычки. Для пришлого и былинка в диковинку, а местные среди чудовищ живут - не замечают.

– Среди чудовищ...
– откликнулся Бегунец испуганным шепотом.

– Среди них, родимых. Да чего далеко ходить, на себя посмотрите.

– А что у нас?
– Бегунец развел руками.

– Да то. К примеру, пискун. Весь свод ими усеян, а вы даже не смотрите, словно и нет ничего. Хотя чудище, каких поискать - мохнатое да жуткое!
– охотно пояснил Шестерня.