– Ну да.

– И утром, когда пришли те люди, он тоже был у тебя?

– Да.

– Значит, все это время он был совсем рядом, – пробормотала Люба. – Он был так близко, и я могла еще его увидеть, поцеловать его, обнять. Я могла дотронуться до него.

– Тетя Люба…

– Молчи. Я все понимаю. Ты поступила правильно. Теперь ты растишь моего внука.

– Тетя Люба, это неизвестно, – возразила Лариса. – Я и хотела узнать, может, Костик похож на дядю Родика в детстве или на его отца. На Колю-то он совсем не похож, ну ни капельки.

– Не похож, – согласилась Люба. – Ничего общего. Я бы заметила. Выходит, мы с тобой так и не выяснили, Колин это сын или нет. Почему ты мне раньше не сказала?

– А зачем? Что изменилось бы? Все равно я не знаю точно, от кого родила. Вам только лишнее волнение было бы.

– Но можно же сделать экспертизу! Ты об этом не думала?

– Думала, – вздохнула Лариса. – А зачем? Какая мне, в сущности, разница, чей у меня ребенок? Я его люблю таким, какой он есть, независимо от того, кто является его отцом. Да и дорого, у меня нет таких денег.

– А о нас ты подумала? Обо мне? А вдруг Костик – наш внук?

– А вдруг нет? Вы и так столько со мной возились, столько для меня сделали, а теперь, получается, я еще и сына своего на вас повесить хочу, как будто у вас забот мало.

– Лариса, ты не понимаешь, что говоришь! – простонала Люба. – Коли нет, и его ребенок – это единственное, что у меня осталось от сына. А ты говоришь: повесить на нас. Да я счастлива была бы…

– А если он не Колин? – упрямо проговорила Лариса. – Я не знаю. И вы не знаете. Я не хочу, чтобы получилось так, что вы будете растить чужого для вас мальчика. А для меня он в любом случае родной и самый любимый.

Надо сделать экспертизу, думала Люба, мы с Родиком сдадим кровь, мы же прямые родственники, и будем знать точно. А вдруг это наш внук? Мы возьмем Ларису с ребенком к себе, мы будем жить все вместе, мы вырастим этого мальчика, дадим ему нормальное детство, образование. Костик, Константин Романов. Мы пойдем, куда надо, напишем заявление, приложим акт экспертизы и поменяем мальчику отчество, он будет Константином Николаевичем. Коля, Коленька, ты прислал мне частичку себя на память, на долгую память. А если экспертиза покажет, что между нами нет родства? Что с этим делать? Господи, я так хочу этого мальчика, я так хочу, чтобы он оказался моим внуком! Если экспертиза будет отрицательной, можно скрыть ее результаты от Родика и от Ларисы, можно сказать неправду и растить Костика как своего родного внука. Папе сказать, что это сын Коли и что Николаша просто не успел жениться, его срочно послали за границу. Папа поверит и будет счастлив, что увидел правнука. Ах, как соблазнительно солгать… Опять солгать. Да сколько же можно!

– Лариса, мы с тобой знакомы много лет, ты уже давно член нашей семьи, – сказала Люба. – Ты для меня как дочь, и твой сын для меня как внук. Давай будем из этого исходить. Неважно, чей Костик сын, важно, что он твой, и значит, он наш. Я буду относиться к нему как к внуку, если ты не возражаешь, конечно.

– Спасибо, тетя Люба, но я не знаю…

– Чего ты не знаешь?

– Не знаю, как Костик, как Вася… Я же не могу их заставить вас любить.

Ну вот и про Василия речь зашла. Теперь можно и спросить.

– У вас с Васей серьезные отношения? Или так, временные?

– Да кто ж знает, – Лариса весело махнула рукой и засмеялась. – С моей стороны все серьезно, а уж что он там себе думает – неизвестно. Он хороший, тетя Люба, он добрый, и Костика любит, все время с ним возится, играет, в зоопарк его водит, в кино, на аттракционы. Говорит, что хочет на мне жениться, но он ведь может и передумать. У меня уж сколько раз так было. Никому верить нельзя.

С озера вернулись Родислав, Василий и Костик, с мокрыми волосами и голыми торсами, неся майки и плавки в руках, возбужденные и радостные.

– Мама, я на велосипеде всю дорогу сам ехал! – закричал Костик прямо от калитки. – Меня дядя Родик почти даже не держал!

– Умница моя, – Лариса подбежала к мальчику, подхватила на руки и крепко поцеловала. – Вот теперь я верю, что тебе целых шесть лет и ты уже совсем взрослый. Проголодался?

– Угу, – промычал мальчик ей в шею. – А дядя Родик сказал, что мы будем на улице мясо жарить.

– Будем, будем, – приговаривала Лариса, ведя сынишку в дом.

Мужчины занялись мангалом, Костик крутился вокруг них и пытался помогать, Люба с Ларисой нанизывали куски мяса на шампуры, и Люба не могла оторвать взгляда от малыша. То ей казалось, что в Костике нет совсем ничего ни от Романовых, ни от Головиных, а то вдруг мерещилось, что вот этот поворот головы – от Николаши, а вот этот жест точно от бабушки Анны Серафимовны, а потом снова мальчик выглядел чужеродным и ничуточки не похожим ни на кого из их семьи. Она заметила, что и Лариса поглядывает то на сына, то на нее с Родиславом. «Сравнивает, – подумала Люба. – Интересно, она видит так же, как я, или как-то иначе? Что ей видится? Сходство или отличие? И что на самом деле? Ах, если бы это был Колин ребенок! В моей жизни появился бы новый смысл. Я не буду затевать экспертизу, я не хочу знать точно, потому что это знание может отнять у меня надежду. А так хоть надежда есть…»

Она попыталась отвлечься от мыслей о Коле и переключиться на Василия. Славный вроде бы парень, и к Ларисе хорошо относится, и к Костику. Костик от него не отходит, все время что-то спрашивает, а Василий не отмахивается, а улыбается и подробно объясняет, показывает, растолковывает. Видно, что мальчик его не тяготит и не раздражает. Хоть бы у Ларочки жизнь сложилась! Хватит ей страданий и несчастий.

– Чем Василий занимается? – спросила Люба у Ларисы, которая, стоя у разделочного стола, резала лук и помидоры для салата.