Я не нахожу, за что могла бы зацепиться. Воспоминания неясны и искажены; я не вижу ничего, что успокоило бы меня, но и ничего такого, что могло бы встревожить.

Это просто Фортис. Непостижимый.

Я прекращаю попытки и смотрю на такую знакомую, кривую, слегка виноватую усмешку.

— Ничего не нашла, а? — И с этими словами Фортис отворачивается.

— Ладно, садись в машину, — говорит Ро.

Фортис вскидывает голову:

— Послушайте, я совсем не рад тому, что случилось в Идиллии. Епископ был хорошим человеком. Они все там были хорошими людьми, хотя и слегка упрямыми. Но одно я знаю наверняка: они бы хотели, чтобы мы продолжали бороться.

— Он так и сказал, — негромко произносит Тима. — Епископ. Прежде чем уйти.

— Я и думать не мог, что снова увижу ваши образины, но мы опять вместе. Лорды дали мне еще один шанс, и мы будем дураками, если не воспользуемся им. — Фортис замялся.

— Мы не будем, — говорит Лукас. — Грузовой корабль выходит из Портхоула послезавтра. Мы должны на него попасть.

— Ну да. Девочка из сна, — прищуривается Фортис.

Лукас стоит на своем:

— Может быть. А может быть, это еще одно Дитя Икон. В любом случае у нас нет выбора, мы должны это выяснить, потому что она способна оказаться ключом, который поможет нам одолеть Иконы и Лордов. Чем-то большим, чем все мы. Так что давайте заканчивайте эту болтовню и поехали дальше.

Фортис не трогается с места.

Я пытаюсь смягчить подход:

— Пожалуйста, Фортис. Ты нам нужен. Мы не сможем сделать это одни. Я не смогу. — (Фортис не произносит ни слова.) — Я не хочу. — Я протягиваю руку, чтобы коснуться его.

И вот тут я это ощущаю. Некое шевеление в самой глубине. Некую тягу между нами. Нечто, что необходимо исследовать. Нечто, что необходимо обсудить. Какое-то общее будущее. Связь.

Я думаю, Фортис тоже это ощущает.

Потому что на этот раз он не возражает. На этот раз он отвечает мне:

— Хорошо. Я с тобой, милая. Если ты говоришь, что видела ее, я тебе верю. Продолжай видеть сны. Мы должны найти эту нефритовую девочку и выяснить, что она добавит к нашей компании.

— А потом?..

Фортис сжимает мою руку:

— А потом мы разнесем вдребезги этих ублюдков.

Я таращусь на огромную серую палубу некоего гигантского промышленного танкера. Этот корабль — наше следующее средство передвижения, за места на котором было выложено больше монет, чем я видела за всю жизнь; во всяком случае, мне так кажется. Я знаю только, что теперь мы одеты как отсевки, жалкие остатки человеческой популяции — те, кто отверг первоначальный призыв перебраться в города, когда на нашей планете появились Лорды. Те, кто предпочел грязь и нищету ложно спокойной жизни под властью Посольств. Те, кого в наказание отлавливали и отправляли на стройки Лордов, как какой-нибудь скот.

И вот теперь мы среди них, в грязной истрепанной одежде, с перепачканными лицами. Если бы нас спросили, мы бы ответили, что потеряли своих родных в ту самую ночь, когда была уничтожена Икона. Только вряд ли кто-нибудь станет спрашивать. Мы ведь ничем не выделяемся. Мы и в самом деле отсевки.

Я смотрю вверх. Клубы черного дыма выплескиваются из высоких цилиндрических труб, торчащих вдоль всего корабля, словно множество флагштоков.

Вижу знакомый знак Посольства, нарисованный на борту. Я узнаю его даже отсюда, издали, и у меня все внутри болезненно сжимается. Это он, образ нашей погибшей планеты, всегда окруженный пятиугольником, представляющим Дом Лордов. Те самые пять стен, что окружают стройки Лордов.

Это золоченая птичья клетка. Земля, пойманная в ловушку, как маленькая канарейка. Именно это я всегда говорила Ро.

Я сосредоточиваю взгляд на метке, указывающей место посадки. И стараюсь не думать ни о чем, кроме того, что она означает. И почему я здесь. И куда мы отправляемся. И почему это важно.

Маленькая девочка ждет нас по другую сторону океана.

Все действительно меняется и продолжит меняться.

Может быть, именно так ощущается то, что ты выжил. Или сама жизнь. Я и в самом деле не знаю.

Окруженная таким количеством горя, я едва в состоянии думать отчетливо. Слишком долго находясь вдали от Хоула, я просто забыла, как ощущается всплеск паники и отчаяния. Как я должна защищаться, если нахожусь в толпе.

Чувствую себя так, словно меня топчут невидимые гиганты.

Не все изменилось, даже после того, как пала Икона. Не здесь. Пока — нет. Не среди отсевков.

Печаль снова стиснула их сердца.

Потом линия человеческого груза впереди нас опять начинает двигаться, и я внимательно смотрю в никуда, поднимаясь по крутому трапу, который приведет меня в грузовой отсек «Ханджин маринера».