О том, что все случилось, я узнал из социальной сети:

«…Дверь полуоткрыта,

Веют липы сладко…

На столе забыты

Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый…

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю…

Радостно и ясно

Завтра будет утро.

Эта жизнь прекрасна,

Сердце, будь же мудро.

Ты совсем устало,

Бьешься тише, глуше…

Знаешь, я читала,

Что бессмертны души…

Анна Ахматова».

Это была единственная запись на странице Златовласки. Статус отсутствовал, как и семейное положение, как и все жизнерадостные картинки, приколы и цитаты. Не было ничего, только строки, которые я и сам знал почти наизусть.

– Привет, ты что, порвал с Никой?

– Да, - в трубке послышался сонный голос.
– А чего это ты собственно ни свет ни зо…

– Просто.
– Я не дал Быкову закончить, я не мог подобную новость обсуждать по телефону, мне нужно было узнать все в подробностях и видеть лицо Быкова при этом. Для меня было важно, что сказал или сделал он, что сказала или сделала она; как вообще они разошлись.
– Рус, ты не против если я сейчас к тебе заявлюсь. Сегодня воскресенье дома реально скучно, а так в игру какую порубимся, а заодно ты мне все в подробностях распишешь, как ты любишь. Ок?

Не дожидаясь его ответа, я одной рукой натаскивал на себя джинсы, а другой искал в куче тряпья подходящий свитер.

– Ок.
– Лениво прозвучало в ответ.

Я вылетел в коридор и моментально натолкнулся на сонную маму.

– Не поняла, куда это ты, Антошенька, собрался в воскресное утро? По твоим же меркам еще «ни свет, ни зоря». Что-то случилось?

– Нет ма, все в порядке. Руслан позвонил у него что-то с компом, а сам он разобраться не может.

– А это что, так важно?
– Мама механично затягивала на халате пояс и недоверчиво посматривала в мою сторону.

– А как ты думаешь, если я в выходной выполз из своей комнаты раньше обеда?
– это был железный аргумент, в выходные меня в девять утра увидеть за территорией комнаты можно было разве только в туалете.

– Да уж, как к бабушке на выходных съездит, так тебе некогда, отдохнуть нужно. А как к другу за компьютер, это с радостью.

– Мааа.

– А что «ма», что «ма»? Я что, не права?
– мама огорченно вздохнула.
– Ладно, папа проснется, мы с ним вдвоем съездим. А ты не сиди у Русланчика целый день, не надоедай людям. И обедать чтоб домой пришел, а то будешь по чужим людям…

– Маа!
– я реально вскрикнул, другого варианта заставить маму замолчать не существовало.

– Ладно, ладно сыночка, иди.
– Мама тут же схватила меня за уши и притянула мой лоб к своим губам.
– Веди себя хорошо и не задерживайся.

– Договорились.

По дороге к Быкову, хоть она не заняла у меня больше десяти минут, я все время думал о произошедшем. Как и чем Руслан объяснил Нике что у них все кончено? Позаботился ли он о ее душевном состоянии? Что я говорю: Быков и забота, два понятия не совместимых друг с другом, что меня и пугало безумно.

Стих Ахматовой выложенный Вероникой был пронизан печалью и болью. Я мог только догадываться, что должна чувствовать сейчас Златовласка. Я пацан, испугался боли разбитого сердца на столько, что даже не попытался стать для Вероники тем самым - ЕДИНСТВЕННЫМ. Как же девчонке, с ее хрупкой душей, должно быть больно сейчас. Получается - я избежал собственной боли, подставив под удар чужое сердце. Я ведь знал, что рано или поздно все произойдет именно так. Кто я после этого?

– Привет.

– Хай.