С учебой тоже не срослось, и Кир пошел, когда пришло его время, служить в армию. Вернулся, съехал на съемную квартиру и стал учиться на ветеринара. Из техникума его исключили на третьем курсе за жестокое избиение лиц кавказской национальности, обучавшихся с ним на одном потоке. Еле-еле удалось отмазаться от суда и прочего, что с ним связано. Как результат: должность зоотехника в разъездном зооцирке. Что Кира в принципе полностью устраивало.

— Ты чего нервничаешь, Джим? — Он остановился у клетки с большим орангутангом. — Старина, чет ты мне не нравишься сегодня…

Джим прыгал по клетке, крича и дергая стальные прутья. Он был старым и очень большим, с густой темно-рыжего цвета свалявшейся шерстью. Обычно спокойный и невозмутимый, сегодня орангутанг немного испугал Кира. Таким он его никогда не видел. Непонятно было, что вывело из себя старого и умного самца. Зоотехник покачал головой и пошел дальше, прислушиваясь к не совсем привычным для него звукам, которые издавали его питомцы.

В соседней с Джимом клетке набирали силу ор и крики семьи шимпанзе, метавшихся по своему «дому». Кир еле успел увернуться от полусгнившей моркови, которую метнула в него Шина, самая взрослая из самок.

Павианы дружно заорали на него, лишь только завидев.

Через стенку от них, раскачиваясь на четырех лапах, разинув пасть и демонстрируя роскошные клыки, ворчал Болго, большая горная горилла, жемчужина зооцирка.

— Да что за черт… — Кир подошел к клеткам с хищниками.

Хищников у них было довольно много. Три клетки занимали бурые медведи, общим количеством с медвежатами — до пяти голов. Плюс еще два белых.

Подойдя к ним, Кир оторопело уставился на обычно флегматичных мишек. Все самцы, включая громадного белого Шпаро, молчали. Но при этом амплитуды, в которых роль маятников выполняли медвежьи головы, поразили даже его. Только Машка, загнавшая обоих медвежат в угол, не раскачивалась. Вместо этого, заметив техника, медведица всей массой прыгнула на прутья, заревев и оскалив пасть. Кир поспешил как можно быстрее уйти, чтобы не волновать ее еще больше. Но и дальше дела были не лучше. Вой и ор нарастали.

Две семьи обычных и одна красных степных волков да плюс двое больших северных. Все люпусы выли, вытянув лобастые головы на крепких шеях.

Лев и львица. Три маленьких черных леопарда, в просторечии называемых пантерами, и один большой, африканский. Большой тигр-самец и маленькая самка. Три рыси и семья из четырех больших манулов, мать и три котенка. Кошки орали и шипели, а Хан, индийский тигр, носился по клетке кругами, изредка терзая ни в чем не повинную деревянную кормушку.

Рогатые, копытные и прочие миролюбивые тоже не подкачали. Олени, антилопы, сайгаки и даже африканский буйвол. Большой верблюд-бактриан, стоявший на самом входе в зоопарк. Лесные кабаны. Дикобразы, лемуры и мангусты.

Большие пернатые и серпентарий. Полный набор, короче. И все это мохнатое и пернатое сообщество, сейчас выло, ревело, рычало, раскачивало клетки, создавая дикую какофонию.

— Успокойтесь уже! — Кир стоял посередине смотровой площадки, ничего не понимающий, нервничающий и немного напуганный.

— Кир, что творится?! — Сан Саныч, старший зоотехник, выскочил из прохода между клетками, натягивая на плечи старенькую штормовку. — Давно орать начали?

— Да какой давно, Саныч… — Парень повернулся к коллеге. — Пошел посмотреть минут пять назад, как да что, а они тут уже…

Быстрый топот по доскам настила на входе, запах «Жилетта» и «Капитана Блэка». Исполнительный директор, он же владелец и учредитель зоопарка в одном лице, Женечка Байсагин явился лично засвидетельствовать факт безобразия.

Пухленький, в туго обтягивающих жирный зад джинсах и цветастой гавайке, он остановился рядом с зоотехниками и начал распоряжаться:

— Чего за хрень у вас творится, Саныч?!! Почему звери орут, я спрашиваю? Кормили?!

— Нет, епт, забыли! — Сан Саныч покосился на толстячка. — Сами-то поняли, что сказали, Евгений Петрович?

— Ты мне поумничай еще тут!!! А почему тогда крик такой, я вас спрашиваю? А?!

— Погода, может, меняться будет, Евгений Петрович… — Кир откровенно недолюбливал директора, но старался всегда быть вежливым. — Мало ли, животные все-таки…

— А ты еще поговори у меня, Кир! — Директор заводился все больше и больше. — Думаешь, не в курсе, что вы с Санычем здесь за шахер-махеры в обход меня делаете?!

— Что? — Старший зоотехник чуть не подавился дымом от сигареты. — Вы о чем, Евгений Петрович?

— А ты подумай, Саныч… — Байсагин свирепо на него глянул. — Думайте, как зверей заткнуть, понятно? Хоть здесь и старый район, нам один хрен проблемы с местными пенсионерами не нужны. Не поспит какая-нибудь баба Люся ночку, а с утра жалобу на нас накатает. И поедем мы с городка дальше, и без денег. Ясно?

— Ясно… — буркнул Кир в спину удаляющегося начальства. — Что ничего не ясно.

Сан Саныч сплюнул, понимая, что директор прав. Зооцирк разместился на старой площади городка, практически у самой трассы и железнодорожной линии. Невысокие старенькие дома с перекосившимися дверями и узкими оконцами. Крохотные «финские» домики, которые когда-то, судя по всему, ставили для самых первых жителей-нефтяников.