Тане стало противно, и она тут же опустила глаза, чтобы все не испортить красноречивым взглядом. Тут она заметила, что у Штефана в руках три короля, но он не кладет их на стол, чтобы побить три пятерки. Таня не была опытным игроком, однако даже ей было понятно, что у Штефана выигрышный расклад, но он словно не видит этого. Или не хочет замечать? Она едва сдержалась, чтобы не окликнуть его. Но в ее планы вовсе не входило помогать ему.

Она снова глянула на верзилу. Черноволосый вдруг встал и сгреб выигрыш. Потом, масляно улыбаясь Тане, обратился к своим партнерам:

— Прошу прощения, господа, но я пропущу несколько конов.

— Я бы тебе не советовал, Корбел, — сказал пожилой человек справа от него, — у тебя полоса везения.

— Вот уж действительно, — рассмеялся Корбел, — и не только в картах. Надо ловить момент.

Пожилой игрок проследил за его взглядом и гоже рассмеялся. Штефан вдруг словно очнулся и вслушался в их разговор. Тане показалось, что вот-вот он обернется. Нет. Он встал и преградил дорогу Корбелу, который оказался даже крупнее, чем девушка себе представляла. Верзила был выше Штефана и шире в плечах.

— Боюсь, вы заблуждаетесь, мистер Корбел, — сказал Штефан спокойно, — дама не свободна.

Таня так и обомлела: Штефан даже не взглянул на нее, ни разу не обернулся, тем не менее он знал, что она здесь, и сразу понял, что имеет в виду Корбел.

Но на верзилу предупреждение Штефана не возымело никакого действия. Он не привык волноваться. И что ему Штефан? Черноволосый был явно не робкого десятка.

— А дама считает явно по-другому, — объявил Корбел, — не лучше ли вам отойти?

Штефан не двинулся с места.

— То, что она считает, не имеет никакого значения, — сказал он сквозь зубы, потом, так же не оборачиваясь; приказал:

— Василий, отведи ее сейчас же в мою каюту, пока я тут побеседую с мистером Корбелом.

— Погодите…

Но это было последнее, что Таня услыхала от Корбела. Василий потащил ее к выходу, позади раздались звуки борьбы. Таня даже не смогла оглянуться; в дверях ее схватил в охапку Лазарь и передал Андору. Ни слова не было произнесено при этом, с ней обращались, как с вещью. Лазарь и Василий вернулись в игорный зал, а Таню повели в каюту.

— Ну, что вы натворили на этот раз, ваше высочество? — спросил Андор.

На этот раз Тане так хотелось ответить ему как следует, она даже остановилась на секунду, но Андор потащил ее дальше по коридору.

— А почему это ты решил, что я виновата? — проворчала она.

— Даже я сразу понял: вы нарочно отправились туда, чтобы выкинуть какое-нибудь коленце.

Откуда ему это известно? Значит, другие тоже каким-то образом догадались о ее намерениях? Штефан же моментально все поймет. Ну и пусть! И Таня больше не сопротивлялась, а даже охотно пошла в свою каюту.

Она решила сразу лечь в кровать и притвориться спящей. Конечно, если Штефан здорово разозлится, он не обратит на это никакого внимания и начнет шуметь. Поэтому Таня стала ходить по каюте, обдумывая возможные оправдания своему поступку. Ведь он накинется с обвинениями, надо дать ему отпор… А вдруг его там изобьют? Как это она совсем не подумала об этом! Конечно, он будет изрядно покалечен: этот Корбел такой здоровяк, прямо великан! Таня совсем не хотела, чтобы Штефан так пострадал, просто собиралась подразнить его.

Дверь каюты распахнулась раньше, чем она ожидала. Таня вздрогнула и обернулась: Штефан тщательно запирал дверь, так же как и каждый вечер. Когда он посмотрел на Таню, в его взгляде не было ничего угрожающего. Девушка внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь угадать его настроение и понять, не сильно ли его поколотил соперник. И вдруг увидела перед собой не злого и беспощадного Штефана, которого боялась, а усталого, измученного человека.

Сердце ее бешено забилось в груди — ее безудержно влекло к нему. Неужели это возможно? Оказывается, да. Вот она стоит и дрожит от волнения, от одной мысли, что… И это после всего, что он сделал, после всех издевок, насмешек и мук, которые он причинил ей? Никакой обиды, никакого гнева, никакой горечи, а только сильное, обжигающее желание. Да можно ли желать его? Можно… Нет, она этого не допустит.

— Развлеклась? — спросил Штефан. Таня даже не сразу сообразила, что он спрашивает о происшествии в игорном зале. Что за странный вопрос, однако! И кроме того, задан таким небрежным тоном…

— Ты дрался? Больно? Он пожал плечами:

— Подумаешь, пара синяков. Не о чем даже беспокоиться.

— А я беспокоилась. Не понимаю, почему ты не сказал ему просто, что я твоя жена? Ты же раньше всем это говорил, тогда до драки бы не дошло.

— Не хотелось.

Он был так безразличен, даже непонятно почему.