— Как не тяжело мне это говорить Сидор, но я вынужден настаивать на уходе к берегам Австралии. Я предлагаю идти в Сидней. Похоже судьба у меня такая, ходить рядом с полюсами, и не побывать ни на одном из них. — Корнеев мрачным взглядом обвёл всех присутствующих в кают-компании экспедиционного судна — Мы латали такелаж и корпус во время плавания прямо на ходу, торопясь как вшивый в баню, и это нам аукнулось. Корабль требует ремонта, ему двадцать лет, и то и дело вылезают новые болячки. От парусов одни клочья с заплатками остались, тросы и канаты вязаны-перевязаны неоднократно, а заделка обнаруженных течей изнутри уже не эффективна. Из-за влажности в трюме мы выкинули за борт около тонны сушенной рыбы и несколько мешков муки. Сжатие льдами корпуса приведёт только к усугублению проблемы. Мы можем потерять корабль во время зимовки, а это, напомню вам всем, наше единственное судно, и только на неё мы можем уплыть домой.

— Сможете сделать ремонт своими силами? — Настроения речь Егора мне не прибавила, проблем и так выше крыши, а тут ещё и это — А нас нет денег, от слова совсем. Остались крохи на закуп необходимого для обратного пути. В эту экспедицию я вложил все свои средства, да ещё и должен остался, и отбить вложения я смогу только если мы вернёмся с победой. Я планировал полностью погасить все свои долги и как следует заработать, продав эксклюзивные права на публикацию о достижении Южного полюса, например, в «Дейли телеграф», и получив деньги с лекционных туров по Австралии, Новой Зеландии, Южной Америки, США и Европе. Неплохо принесет деньги и публикация книги об экспедиции, а также публикация наших дневников. Кроме того, по возвращению я планировал продать «Вегу» и оставшееся снаряжение с научным оборудованием. Вот такой у меня был бизнес-план. Но это только в будущем, сейчас же я на мели.

— Даже если мы сами сможем каким-то образом отремонтировать корпус, на закуп такелажа всё равно понадобятся деньги. — Покачал головой Корнеев — А ещё надо учесть, что нужно будет оплатить пошлины за стоянку в порту, за сухой док, за закуп материалов для ремонта, оплату жалования матросам и на много чего ещё. Деньги нужны прямо сейчас.

— Значит вопрос решен, «Вега» уходит, осталось решить с деньгами на ремонт. — Я не смотрел на собравшихся, в этот момент я чувствовал себя отвратительно — Чёрт, честно, я не знаю, что делать! Денег взять попросту негде…

— Знаешь, что Сидор… — После долгой паузы, что повисла в кают-компании первым заговорил Ричард — Благодаря тебе я и мой брат, остались живы, благодаря тебе теперь я знаменитый на весь свет полярник и я думаю, что сейчас настал момент, когда я могу сделать и для тебя хоть что-то. Я выпишу тебе чек на тысячу долларов, а ещё передам Егору мои золотые часы и перстень за победу в лыжных гонках на Аляске. Стоят они немного, но всё равно — это деньги.

— Да Сидор, я тоже готов поучаствовать в расходах — Включился Чарли, поддерживая брата — Я стольким тебе обязан, что это право совсем мелочи. Чек на ту же сумму, и я тебе выпишу. У меня с собой подарочная позолоченная подзорная труба от Американского Географического общества, её тоже можешь взять!

— Хорошо, спасибо братва — Пересилив себя, настолько мне была противна моя беспомощность, я криво улыбнулся своим друзьям — Деньги я вам обязательно верну, а золото Егор продавать не будет, оставит его на крайний случай, и, если что просто заложит. По возвращению из экспедиции я его обязательно выкуплю и отдам.

— Да твою мать, Иссидор! — Взорвался вдруг Арсений, он с силой хлопнул ладонью по столу, обводя собравшихся злым взглядом — Хорош хернёй маяться! Чего ты один на себя всё взвалил? А вы тоже, чего все молчите?! Пойти на Южный полюс за счет Сидора все хотите, героями себя почувствовать?! Он тут последнюю рубаху с тела снимает, а мы жрем консервы за его счёт и в нос не дуем?! Каждый из вас помнит, наверное, что именно ему мы почти всем обязаны?! Кому-то он жизнь спас, кому-то карьеру, а кое-кого сделал известным на весь свет, и при этом он никогда нас ничем не попрекал, ничего не просил! И сейчас не просит! Так что же мы за друзья такие, что помочь ему не можем, когда ему нужно? Нам нужно! Что мы за команда, если не готовы для общего дела на жертвы?! У меня с собой двести пятьдесят рублей и золотой портсигар, забирай! И не вздумай говорить, что вернёшь, обижусь!

— Я тоже участвую! — Паншин улыбнулся, доставая из-за пазухи портмоне — Чем смогу!

— И я!

На стол кают-компании полетели денежные купюры разных номиналов, перстни, обручальные кольца, золотые безделушки, чеки. После слов братьев Гросс и Арсения никто не остался в стороне. Я смотрел, как парни на перегонки избавляются от сбережений, как будто это не со мной, будто я кино смотрю. Гора ценностей росла, а у меня подкатывал ком к горлу. Мои друзья, а так я мог сказать про каждого присутствующего в этом помещении, готовы были ради меня расстаться даже с фамильными украшениями!

— Ну вот и решили! — Когда поток денег и золота прекратился, Корнеев бухнул на стол финансовую ведомость «Веги» — Сейчас всё посчитаю, и в ведомость внесу! Этого должно хватить на ремонт, док и стоянку в порту до следующего года, часть такелажа, самую изношенную, тоже поменяю, даже ещё и останется наверняка. Если будут излишки, докуплю угля и провизии. С матросами и кочегарами я поговорю, возможно выплачу часть жалования, а остальной долг вернём по возвращению. Им всё равно деваться некуда.

Мы выгрузили на ледник всё, что могло нам понадобится во время долгой зимовки. Восемь упряжек по десять собак в каждой до самого отхода корабля перевозили грузы к базовому лагерю. Девятого февраля мы простились с Корнеевым и Серегиным, наши друзья и «Вега» уходили из Китовой бухты. Ни каких научных океанографических исследований ни по пути в Антарктиду, ни во время плавания в Австралию на корабле не проводилось и проводить не планировалось, из-за отсутствия научного оборудования. Корнеев должен был просто перегнать и отремонтировать «Вегу». Но перед отплытием к берегам Австралии, я поручил Корнееву ещё одно дело.