Прыжком за монстрами!

Аннотация
<p> Авторы долго писали интересную аннотацию, и она вышла почти идеальной... Но сперва мимо пролетел Рембо и оторвал от неё кусок. Потом половину оттяпал Кузя! Только мы отвернулись за новым листком, как оставшуюся часть умяла Регина... правда, она была не одна... Восстанавливать стало нечего!</p> <p> Поэтому будем кратки! В этом томе Сергею Смирнову придется разобраться со своим происхождением... биологические родители живы, и один из них не желает ему добра.</p>

Я на некоторое время потерял дар речи…

— Я знаю, что эта новость тебя шокировала, — всхлипнула мама Анжелика. — Но это правда.

Да она меня не шокировала. Я просто охренел от такой новости. Выпал в осадок. Или как там говорят в этом мире.

Это что ж, получается, мы с этим ублюдком, бесчеловечным подонком и куском дерьма Коленькой… братья?

Я увидел на другой стороне улицы кафешку.

— Давай туда зайдём, спокойно поговорим, — предложил я, махнув в сторону заведения. — Может, даже закажем что-нибудь.

— Да, можно, — улыбнулась матушка.

По пути я взглянул на телефон, точнее, на экранные часы. У меня ещё есть не больше получаса. Этого хватит, чтобы немного поболтать.

А затем чесать в сторону школы и успеть попасть на территорию до того, как на проходной появится пышка.

Мы зашли в небольшое кафе. Сейчас оно почти пустовало. За дальним столиком расположилась молодая парочка.

Мы же приземлились поближе к выходу.

— Что будете заказывать? — рядом появилась миниатюрная официантка.

— Чашечку кофе, пожалуйста… — заказала матушка и посмотрела на меня.

— А мне молочный коктейль, — ответил я.

Заказы принесли нам через пару минут. Я потянул трубочку пару раз. Хм, неплохой вкус.

— Теперь ты понимаешь, почему тебя пытаются убить? — тихо обратилась ко мне мама Анжелика. — Ещё младенцем…

— Я помню это, — поморщился я.

Лицо матушки вытянулось от удивления.

— Ты тогда только родился! Как ты можешь это помнить? — она покраснела.

Ей что, стыдно, что она меня бросила?

— Я помню каждое мгновение, — напряжённо ответил я.

— Но… но это же невозможно, — выдохнула мама Анжелика.

— А я помню, — выдавил я печальную улыбку.

— Серёжа, мне так жаль… — ещё раз всхлипнула матушка. Она была готова снова зарыдать. — Я тебя оставила в приюте, думая, что там ты будешь под защитой.

— Всё нормально, — я протянул руку и коснулся её ладони. — Я понимаю. Не вини себя за это.

Мама Анжелика округлила глаза:

— Ты рассуждаешь прямо как взрослый, — ответила она.

— Ну да, это и мои приёмные родители говорят, — ухмыльнулся я. — Раннее взросление… Кстати, тебе есть где укрыться?

— Да, — матушка бросила взгляд в сторону улицы, через большое стеклянное окно. — Но за мной постоянно кто-то следит.

Вот значит как? Хотя это исправить недолго.

— Не переживай, — успокоил я маму Анжелику. — Я займусь этим.

— Чем займёшься? — не поняла она.

— Скоро ты забудешь про слежку, — убедительно ответил я.

Затем вытянул через трубочку остатки коктейля. Послышался характерный звук, означающий «Больше нету нифига». Затем я бросил взгляд в сторону больших часов на стене.

— В общем, мне пора, — сказал я матушке. — Если что — будем общаться по телефону. Думаю, что по соцсетям на тебя и вышли.

— Да, х-хорошо, — закивала мама Анжелика. Она ещё не сделала ни одного глотка кофе, лишь продолжая удивлённо и в то же время пристально смотреть на меня.

После того, как мы обменялись номерами телефонов, я втопил со всех ног в сторону школы.

В целом, фокус со змейкой я провернул точно такой же. Только прошёл мимо охранника — который пытался прихлопнуть мухобойкой комара на подоконнике — уже со стороны улицы.

Отпустил я змейку, лишь когда попал в холл. И затем сразу вышел из него. Довольный, счастливый, как ни в чём не бывало.

Помахал рукой пышке, которая жестикулировала, давая понять, насколько она рада меня видеть.

— Ну что, Серёженька, как твой день прошёл? — погладила меня по голове Лариса Батьковна, когда мы сели в такси. Ненавижу, когда она так делает. Я ей что, зверёк какой-то?

— Нормально, — ответил я.

— Много пятёрок получил? — продолжала допытываться пышка.

— Дохера, — улыбнулся я.

Таксист икнул от неожиданности. Лариса заохала-запричитала, что нехорошо так ругаться.

— Так я радуюсь, — ещё шире улыбнулся я ей. — Мне дед сказал: если радуешься, то радуйся так, чтобы душа свернулась и развернулась.

— Но ругаться нельзя, — погрозила мне пальцем пышка. — Ты всё-таки дворянин.

Ага, дворяне не ругаются матом. Прям совсем. Все ходят на цыпочках, испивают шампанское, выставив мизинчик в сторону, а если недовольны — говорят «Фи!».