Шрифт:
Рэймонд хотел действовать.
В скобках замечу, любовь моя, что в тебе я нашла идеальную пропорцию интеллекта и брутальности. Сама себя корю: что ж я раньше не додумалась поискать себе доктора. Твои коллеги знают, как устроено человеческое тело и на что оно способно. И какое счастье, что из всех врачей я заполучила тебя.
Когда ты появился, это сбило его с толку. Я предупреждала его, что нас могут неправильно понять, и все же он не сумел выйти из своей роли.
И я тоже не знала, кто ты и зачем. Сперва хотела даже остановить все это. Чтобы тебя не ранили. Такая путаница. Но тебя невозможно было остановить. Я не могла. Это было так прекрасно. Чудо искусства в том и заключается, что никаким расчетам не превзойти импульсивный жест. Ты оказался творцом высшего уровня, с непогрешимым инстинктом.
Боль зрелищна, Джона Стэм, это спектакль, она приковывает к себе все взгляды. Если исполнить как надо, это будет катарсис, преображение и для артиста, и для публики. Вспомни любую религию.
Единственное зрелище, на которое стоит смотреть, — это чужие страдания. Комедия или трагедия, в зависимости от позиции наблюдающего.
Вы с Рэймондом — понемногу и того и другого.
Мне уже немножко надоело тут.
Наверное, я пойду, Джона Стэм.
Скоро увидимся. Очень скоро.
Я люблю тебя.
22
Вторник, 23 ноября 2004
Психиатрическое отделение, третья неделя практики
— Ох, сынок. О-ох!
— О чем и речь. — Ему следовало находиться на семинаре по отсроченной дискинезии, а он вместо этого торчал в помещении, забитом игрушечными бластерами и бумажными книгами, стоял у окна с видом на вынырнувшие из-под земли рельсы Северной линии метро. — За неделю она забросала меня двумя дюжинами писем. А уж звонков… не сосчитать.
— Она тебе угрожала, сынок? Физически и тому подобное?
— Например: «Я взорву тебя вместе с домом»?
— Хоть как-то.
— Нет… На словах нет.
— А физически? — настаивал Белзер. — Когда сбила тебя с ног?
— Нет… И она не сама сбила. — Джона прижал трубку к другому уху. — И не сбила вообще-то…
— Она вообще-то что-нибудь сделала?
— Она — там были те ребята…
— С ней были мужчины?
— Скорее — мне кажется, — нет. — Он провел рукой по волосам, соображая. — Нет, физически я не пострадал.
— О’кей, — сказал Белзер. — Давай разберемся. Она звонит. Она пишет. Она следует за тобой по пятам.
— И врывается в дом, где я живу.
— Так, притормози.
— Она вошла, она час простояла на площадке.
— Хорошо, но это нам доказать не удастся.
— Если придут и — и снимут отпечатки…
— Сынок, предложи это копам, они тебя обсмеют.
— Но ведь это же преступление! Она вломилась.
— При условии — при условии. Проблема в том, что копы даже не поедут на такой вызов.
Да он и сам так думал, но услышать это из уст юриста — все равно что молотком по коленной чашечке.
— Разве нет закона…
— Закона против надоед? Есть закон о сексуальном домогательстве, есть о преследовании, но не все в них так четко прописано, и в целом это для более серьезных случаев.
— Это вполне серьезно.
— Сынок…
— Можно получить постановление суда? Чтоб она не смела ко мне приближаться?
— Постановления направо-налево не принимают. Вот когда человек уже на заметке, побывал под арестом, получил повестку. Уговаривать людей вести себя получше пока еще не входит в обязанности полицейских. Сам скажи ей, чтоб отвалила.
— Говорил, — сквозь зубы процедил Джона. — Почему вы не разрешаете мне вызвать полицию?
— Ты позвонил спросить у меня совета — я очень этому рад и даю тебе совет. Я не запрещаю тебе вызывать полицию, но вспомни, что нам еще предстоит улаживать иск, к которому эта женщина имеет непосредственное отношение. Можно обойтись и без нее, однако если бы она выступила на нашей стороне…
— Что вы такое говорите? — перебил его Джона.
— Представляю наихудший вариант. Ты не впадай в панику, но подготовиться надо. Вот, к примеру, как это может обернуться: Медина может надавить на нее, вынудить сказать что-нибудь вроде: «Я была напугана, я не хотела никого в это вовлекать, я тогда и не соображала, но знаете что? Потом, когда я подумала, я поняла, что ему-то ничто не угрожало. Это всего лишь моя фантазия». Они на все способны. Медина — лжец. Он ее в долю взять посулит, если выиграет иск. Черт их знает. Нет, от того, как эта женщина себя поведет, мало что зависит, подчеркиваю, потому что кто ж ей поверит. Но я бы предпочел, чтобы ты не восстанавливал ее против себя. Господи боже, сынок, во что же ты впутался?