Шрифт:
– Это граффити обнаружили утром… – сощурилась я.
– И что? – Архип достал спичку и сунул между крепких белых зубов, идеальность которых очень сильно выбивалась из образа деревенщины, который он мне демонстрировал.
– А то, что накануне тут бродил только один художник.
– Намекаешь, что это мог бы написать я? – Архип кивнул на скалу, которую уже было практически не различить в темноте. И нет, конечно же, я так не думала.
– Может, ты ему помогал, – неуверенно заметила я.
– Зачем?
– За деньги! За работу людям обычно платят. Так это его наброски были в твоей машине?
– Нет.
Этот невыносимый человек развернулся, будто подводя тем самым итог под нашим разговором, и двинулся дальше.
– Ты сказал, что они не твои. Теперь говоришь – не его. Тогда кому же они принадлежали? – крикнула я вдогонку.
– Не твое дело.
Глава 4
Меня разбудил какой-то грохот и последовавший за ним оглушительный собачий лай. Спросонья я не сразу вспомнила, где нахожусь, и чуть не свалилась с кровати, потому что панцирная сетка вела себя совсем не так, как привычный жесткий матрас.
Когда я, наконец, выбралась из постели, в доме уже отчетливо слышались чьи-то голоса. Тревожные, резкие… Дающие сходу понять, что случилось нечто неординарное. Я тут же выскочила узнать, что произошло.
В доме Надежды Дмитриевны царил переполох. В кухне было не развернуться – столько людей тут собралось. Я повела носом – нет, не показалось. Воздух действительно пропитался едкими ароматами гари.
– Дашенька, в серванте аптечка, подай скорее, – скомандовала Надежда Дмитриевна, усаживая перед собой мужика с черным от копоти лицом. Я подвисла лишь на секунду и со всех ног бросилась помогать. Дернула на себя тяжелую дверь, убедившись, что шкаф был сделал из настоящего дерева, а не из ДСП, как вся мебель сейчас. Пробежалась взглядом по рядам посуды, но не увидела ничего и близко похожего на аптечку.
– Даша, на нижней полке. А ты, Юрка, тоже не стой. Неси с печи кастрюлю.
Пока я суетилась, «пациента» Надежды Дмитриевны успели раздеть. Я с ужасом наблюдала за ручейками крови, стекающими по его лицу. В ушах пульсировал адреналин, так что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы в гомоне наводнивших дом мужиков разобрать, что случилось.
– … это все из-за тебя! – ткнул в меня пальцем один из них.
– А?
– Этот пожар... Говори! Вы устроили?!
– Васька, ну что ты несешь?! – возмутилась Надежда Дмитриевна, осторожно обрабатывая рану тампоном. – Даша была у меня на глазах всю ночь и весь вечер.
– Так она, поди, не своими руками…
Стиснув кулаки, этот бешеный шагнул прямо на меня. Внутренне сжимаясь, внешне я, напротив, распрямила плечи и вызывающе вскинула голову.
– Вы хоть расскажите, в чем меня обвиняете. А то, не зная, сложно себя защищать.
– Это твоих рук дело? Ну-ка, говори! Кто поджег лес?
– Лес? – у меня глаза на лоб полезли от этой новости. Почему-то тот факт, что горел лес, стал для меня настоящим шоком. Я-то думала, у кого-то из местных случился пожар в избе – частое дело в домах с печным отоплением.
– А то ты не знаешь! – верзила больно схватил меня за руку и с силой встряхнул. Надежда Дмитриевна вскрикнула:
– Василий! Если ты не оставишь девочку, я вас взашей выгоню! Это твое гостеприимство?!
– Гостеприимство? Дмитриевна! Ты, никак, из ума выжила, да они же…
– Ну-ка покинь мой дом! Мне пострадавшим нужно помочь, а ты отвлекаешь.
– Вас тоже нужно осмотреть, – вдруг поняла я, разглядев на шее мужика алеющий ожог. – А вы врач, да? – обернулась к старушке.
– Фельдшер, – вздохнула хозяйка дома. – Обработаешь? Сначала вот этим… А следом – пантенолом. Что ж ты молчал, Васька? Сразу ведь надо было…
В общем, конфликт как-то поутих. Было совершенно не до него. К Надежде Дмитриевне обратились аж пять пострадавших. Но к моему удивлению, в больницу никто, похоже, ехать не собирался, ведь та находилась аж в городе, а это не ближний свет. К тому же у каждого из пострадавших, как я поняла из их разговоров, имелось хозяйство, которое было не на кого оставить. Но прежде всего они не хотели покидать родную деревню на случай, если их присутствие понадобится тут. Свою землю и привычный жизненный уклад местные готовы были защищать даже ценой собственной жизни.
– Так, а пожар что? – вздохнула Надежда Дмитриевна, занявшись следующим пациентом.
– Пожар вовремя потушили, – буркнул еще один из мужчин, смерив меня тяжелым взглядом из-под лохматых бровей.
– Да что вы все смотрите? Я вообще первым делом подумала, что у кого-то из вас сгорел дом!
– Типун тебе на язык!
– К дому это еще надо подобраться без свидетелей. Да и кому мешают наши халупы? А вот лес – бери, поджигай сколько влезет.
– А это точно поджог? – насторожилась я. – В конце концов, леса у нас горят каждый год.