Но четыре побитых Альфы, слишком много чтобы со всеми договориться, я сейчас исчезну из училища, и заберу с собой Актаре, а она то останется.

Как только эти блохастые гадёныши выйдут из медпункта, они просто запытают девку. Тут простым перепихонном не отделается и непростым тоже.

На лицо нарушение кастовости, нападение Отверженных на почти небожителей, я читал где то, что по закону за это смертная казнь. Помню там была приписка «но как правило казнь осуществляется пострадавшей стороной без обращения к государству.»;

И самое паскудное, им ничего за это не грозит, ну только придётся выплатить стоимость рабыни, но я думаю этот пацан благородного происхождения из своих карманных денег вполне справится.

— Господин, что со мной б-б-буудет, м-м-меня убьют? — расплакалась девчонка.

Стоящая рядом Актаре, скривилась от презрения:

— Ну и дерьмо же ты сероухая, смотреть противно, трусло! Не позорь нас перед человечишкой!

— Тебе блохастая хорошо, тебя уводят отсюда, а мне в этом гадючнике оставаться. — ляпнула, не подумав Пеструшка.

Сидящая за столом Сигма, отбросив журнал, подскочила к Пеструшке и прямо с разбегу залепила пощёчину, да так что та ударилась головой об стенку и сползла на пол, где и затихла, свернувшись калачиком.

Секретарша и Актаре, уставились волком друг на друга, моя Омега не отвела глаз, а Сигма, не посмела ударить мою собственность.

— Человек, призови к порядку свою рабыню, или это мы сами сделаем. — её голос излучал непреклонность.

— Девочки не ссорьтесь, и заткнитесь обе. — я лениво отдал команду.

Похоже Секретарша отнесла это к себе, и волком зыркнула в мою сторону, впрочем, не став устраивать разборки кого я собственно имею в виду.

Пеструшка снова стала на колени и закрыв лицо руками тихонько подвывала.

Похоже всё, все знают, и Пеструшка смертник, жаль…

Девочка такая милая в своей беззащитности и наивном горе, что мне захотелось поднять её на руки, прижать к сердцу, погладить по головке и дать выплакаться.

Слёзы рабов наших мирах самая дешёвая вода.

Секретаршу, всхлипывания Омеги достаточно быстро вывели из себя, и она достала из небольшого чуланчика позади себя, шпицрутен.

— Мадам прошу Вас воздержаться от физического воздействия на свидетеля нападения.

Палка не была убрана назад, а только прислонена к стенке, Сигма с недовольным видом села снова за свой Гроссбух, но явно её здесь всё раздражает, и работа у девки валится из рук.

После моего ухода она первой изобьёт Пеструшку. И к бабке не ходи.

Вот те и расовая солидарность, всё это бред про единство расы, расовый дух, и прочия, прочия, прочия, всё чем засоряют мозги нацисты всех миров, и моего в том числе.

Я в мирах Альянса, ещё не встречал ни одной расы, которая бы не торговала своими соплеменниками, да и у нас не лучше, вон на Украине паны, торгуют хохлами, и поштучно, и побатальонно.

Мало по малу дело шло к обеду, и в кабинете директора собрались несколько представительных волчар. Последним нарисовался в дверях Укарану, видок у него, был, краще в гроб ложат, или кладут, подзабыл, как там правильно по русскому языку.

Вам читатели смешно, а меня однажды в Реале выпнули с одного литературного конкурса за это слово. Короче я так и не выучил как правильно писать класть или ложить, но с тех пор положил на конкурсы.

В Приемную Укарану зашёл расслабленной походкой, уверенного в себе мажорчика, как будто сынок директора приходит на работу к папашке, но он не ожидал увидеть меня, сидящим в мягком кресле. Сразу хищно подобрался, ноги подогнул для броска, но драки не вышло, я сунул руку за пазуху, к моему надёжному стилету, и волчонок предпочёл отступить, очень, знаете ли, вразумляет всяких недоумков наличие у потенциальной жертвы колюще-режущих предметов.

Я ему не по зубам, но вот спустить гнев на Омеге, для мажорчика, милое дело, а для чего ещё созданы Омеги, как не для битья, но и тут его ожидал облом.

— Тише мальчик, иди свой дорогой и не имей моды бить девочек, они для другого применяются. — я сразу предупредил, гавнюка.

Он, конечно, не рискнул, трусоват, паренёк, трусоват, заплывшее лицо оскалилось в зловещей ухмылке, было б страшно, не будь противно.

— Сегодня ночью! — только и бросил волчонок девчонкам и скрылся за дверью.