— Вы справились.

Он повернулся ко мне с пустыми глазами. Я хорошо знала этот взгляд. Это было его первое убийство, и он, вероятно, был в шоке и пытался осознать, что

на самом деле произошло. Должно быть, это было особенно тяжело для того, кто всю свою жизнь помогал людям.

Даниэлла рыдала, обнимая Чейза.

— Он бросился на нас, — объяснил Чейз. — Даниэлла обезумела. Она не хотела меня отпускать.

— Всё в порядке, — сказала я. — Вы в безопасности, и это единственное, что имеет значение. Давайте, пойдём внутрь.

Киану помог доктору Саймону дойти до дома — тот по-прежнему не сказал ни слова. Ему просто нужно было хорошо отдохнуть после этого происшествия.

Я последовала за Чейзом и Даниэллой. Она всё ещё дрожала, и чем ближе мы подходили к дому, тем труднее становилось Чейзу её успокаивать.

По тому, как сильно она упиралась, было очевидно, что она отчаянно не хотела быть здесь, и это заставило меня подумать о том, что кто-то из выживших, которых мы здесь обнаружили, мог быть из её приюта. У всех у них, казалось, был один и тот же безумный взгляд в глазах. При мысли о том, что она могла есть человеческое мясо, чтобы выжить, меня затошнило.

Когда мы приблизились к дому, тела уже были сложены снаружи. Я услышала, как стонет Хименес. Поспешив внутрь, я увидела, что он лежит на полу. Киану затянул тугой жгут прямо над его коленом. Они порвали его штаны, обнажив укус, который выглядел ужасно.

— Вырубите меня и отрежьте её, — крикнул Хименес сквозь стиснутые зубы.

— Что случилось? — наконец, заговорил доктор Саймон.

— Его укусил Арви, — прошептала я.

— Джонс, — позвал Хименес.

Джонс опустился на колени рядом с ним и взял его за руку.

— Что тебе нужно, брат?

Хименес похлопал Джонса по груди свободной рукой.

— Ты был прав, чувак.

— Насчёт чего?

— Чёртовы Арви предпочитают мексиканскую кухню. Кто ж знал?

Он громко рассмеялся, а затем застонал от боли.

Джонс покачал головой.

— Как ты можешь шутить в таком состоянии?

— В своей следующей жизни я стану комиком. Я это чувствую, — прохрипел он и закрыл глаза.

— Хименес? — пробормотал Джонс, наклонившись к нему и нахмурив брови.

Глаза Хименеса резко открылись.

— Что? — заорал он, заставив Джонса подпрыгнуть.

— Чёрт возьми. Я думал, что ты…

— Нет, — Хименес стиснул зубы и застонал. — Я ещё не умер.

— Ты не умрешь, чувак, — сказал Джонс, нахмурив брови.

— Я не хочу превращаться в одну из этих тварей. Если надо, отрежьте мне эту чертову ногу.

Лицо Хименеса исказилось от боли, и его тело задрожало. Капельки пота выступили у него на лбу, а затем начали стекать по лицу и пропитывать рубашку.

Доктор Саймон подошёл ближе к Киану и прошептал:

— У вас есть обезболивающее?

Тот кивнул.

— У меня есть автоматические шприцы-инъекторы с морфином.

— Принесите то, что у вас есть, и сделайте ему укол.

В комнате было холодно и темно, как будто смерть вошла в дверной проем. Киану открыл свой медицинский набор и сделал Хименесу первый укол морфия. Остальные солдаты собрались вокруг Хименеса, их настроение было невероятно мрачным. Сержант Хокинс опустился на колени рядом с Хименесом и положил ему руку на лоб.

Его стоны постепенно стихли. Схватив свои жетоны, он снял их с шеи и поднял вверх.

— Эй, сержант, скажите моей семье, что я их люблю, хорошо?

Сержант Хокинс взял жетоны в руки, пытаясь сдержать свои эмоции.

— Я сделаю это, сынок. Обещаю.

— И не стесняйтесь соврать моей маме и рассказать ей, каким потрясающе крутым я был в бою. Я попрошу Бога простить вас.

Сержант ухмыльнулся, но в его глазах залегла печаль.

— Я не буду ей врать. Ты крутой солдат, и для меня было честью служить с тобой.

Хименес слабо улыбнулся, а затем его усталые глаза переключились на меня.

— Эби, — выдохнул он.

Я была в замешательстве. Почему он хотел поговорить со мной? Я указала пальцем на свою грудь.

— Да, ты.

Я подошла и села рядом с ним.

— Ты по-настоящему крутая, — пробормотал он невнятно. — Пожалуйста, сделай мне одно одолжение.

— Всё, что угодно, — сказала я, надеясь, что смогу выполнить его последнее желание.

— Убей всех этих ублюдков. Не дай им править нашим миром.