— Это Тришкин Егор, — прокомментировал брат Павел. — Ехал из Москвы с заработков домой в Киров, в тот что в Вятской губернии. По пути все деньги спустил на игры карточные и дев распутных, причем так спустил, что сам не знает каким образом оказался в Белостоке. Здесь начудил немного в кабаке, трудовой повинностью отдает два месяца. Карабин он забрал у Вяземского Альберта. Студент бывший, после первого курса учебу бросил, пошел в легион наниматься…

Студент, избавленный от СКС, побежал легче. А вот баронесса фон Губер начала сдавать еще сильнее, понемногу отставая от основной группы. Брат Павел прервался и забрал у нее оружие, причем отреагировала девушка на это довольно вяло. Точно на пределе сил — исчезновение карабина, казавшегося в сравнении с ее хрупкой фигуркой огромным рыцарским турнирным копьем, она словно и не заметила.

Брат Павел между тем замолчал, потому что группа впереди преодолевала недавно вырытый, или же недавно обновленный противопожарный ров. Многие оскальзывались на мокрой земле, несколько человек упало. Среди них была и баронесса фон Гувер — она двигалась самой последней и споткнувшись, с размаха рухнула в рыхлую землю с краю невысокого отвала рва.

Общая группа к этому моменту уже ушла вперед, продираясь через заросли орешника. Упавшая баронесса так и осталась лежать недвижно у границы рва — ноги выше головы. Никлас помог девушке подняться, Катрин подхватила ее под руку с другой стороны. Александра отреагировала совсем вяло — теперь уже точно войдя в транс, передвигая ноги только на силе воли.

Когда миновали заросли орешника, по оставленному впередиидущей группой комфортному проходу, впереди Никлас мельком заметил нагрузившегося широкоплечего трудника Тришкина. Он уже не только у Вяземского, но и еще у кого-то оружие забрал. Сам он при этом никаких проблем или признаков утомления внешне не показывал, шагал бодро. Вернее, уже бежал — наставники снова дали команду ускориться.

— И? Этот Вяземский… Вяземский, да? Пришел наниматься в легион, а дальше? — переспросила Катрин у брата Павла, когда они, так и держа под руки юную баронессу, выбежали на опушку леса.

— Не взяли, вестимо, — гулко пророкотал Павел. — Физической кондицией не вышел. Возвращаться домой Вяземский не стал, потому как деньги на оплату второго года обучения родителями даденные уже потратил. К нам в скаутский отряд пришел, покупателей ждет. Старается, ну да вы сами видели.

— Он же студент, образованный, почему его в последний отряд? Натворил что-то?

— А у него с головой не очень все благополучно. Романтики слишком много, аж с дуростью граничит. Отправили в четвертый, чтобы чуть-чуть порывы притушить, а то такие идеалисты опасными могут быть, сами понимаете уж наверное.

Катрин на бегу кивнула, соглашаясь со сказанным.

— Егорка Тришкин Вяземскому помогает, потому как тот его грамоте учит, в школе сам Тришкин прилежностью не отличался. Сильно неграмотных не то что в легионы, даже в ополчение не берут, — фыркнул между тем брат Павел.

Наставники уже вывели группу на последнюю часть дистанции, и теперь все бежали по дороге трассы для экстремального вождения. Здесь было даже тяжелее, чем в лесу — грязь липла к обуви, утяжеляла ноги; многие оскальзывались, падали, поднимались и бежали дальше.

«Необременительный» марш-бросок превратился в настоящее испытание, Никлас уже заметно утомился. Разговаривать с братом Павлом больше нормально не получалось, к тому же тот сменил Катрин с другой стороны от баронессы, поддерживая едва держащуюся на ногах девушку. Скорость их четверки упала до скорости быстро идущего человека, от основной группы они сильно отстали.

Когда наконец «выбежали» к стрельбищу, часть из кандидатов уже повалилась на землю, обессиленные. Судя по звукам, сейчас вытошнило сразу двоих, одного за другим. «Люблю запах рвоты по утрам», — вспомнил Никлас любимую присказку сержанта-инструктора в Танжере. Безо всякой ностальгии вспомнил, конечно же.

Наставники зычными голосами уже поднимали кандидатов в рекруты и гнали на стрельбище. Никлас, разглядывая общую группу, приметил трудника — сухопарого и совершенно седого старика. Он большую часть дистанции держался в конце группы, не вырываясь вперед и один из немногих сохранил чистый и опрятный вид. Только что этот трудник помог одному из упавших от усталости подняться, после чего двинулся на рубеж стрельбы. Прошел мимо Катрин с Никласом — и тот отметил, насколько пустой и безразличный у старика взгляд. Почти как у баронессы фон Губер, которой брат Павел только что вернул карабин, и она направилась к ближайшему стрелковому столу.

— По обойме сейчас отстреляют, сразу после бега, еще десять выстрелов после отдыха, результаты отдельно запишем, — прокомментировал брат Павел. — А трудник, на которого вы смотрели, это Войцех Мейер. Не от хорошей жизни здесь, берется за любую работу и все заработанное семье отправляет.

— Деньги отправляет? — удивился Никлас.

— Подрабатывает вечерами и ночами в городе. Да и у нас в монастыре часть работ оплачиваются, сверх необходимой нормы за кров и еду для трудников не отбывающих наказание повинностью.