Шрифт:
УЛЁТ 1
на деревьях висит тайочки сели на кебаблучше вовсе бросить шкоБоже отпусти на неель наденет платье дизфаны видят мой наф-наи на крыше нафталиБоже отпусти на нене мелодия для массчево публику пугаЗыкина анти му-муБоже отпусти на нетятя тятя наши сецаца папа ца мертвеЛеннона проходят в шкоГосподи пусти на недо свидания бельмонинактриса пошла кзонцы выбирают барбиНику дали шизофрерновскую вкушают СМИад пусти меня на запда хотя бы в пикуenthusiasm это kitchоба сели в свои вольвмент проверил их докуоказались безрабоердие безрукой Милостронь фонариком мне нумного в человеке теполитически ужоединенье кажный разсколько жён/ударов в миня кричу что гибнет РоссиБоже отпусти на нелампа-жизнь разбилась попоты не оправдала мечБоже отпусти на не1997 УЛЁТ 2
манит в дорогу тудьявол или Господамочка шла по вогала-загадка шадуху можно по воззяме по воздуху нельзнание это соблагала-загадка Ботеть разреши улеза волгу нужна вивоенный и тот раздвошиш куда улетилюбимая хочет пуна тишине шумаin сша улетает кислампочками мигагала-загадка Борэмбо правнук рембободи душу освомилая сердцем пойгала-загадку Ботает в лобовом стеклетайный ангел не улешкаф плывёт когда я лягуревность вызывает птицаотекаешь после дискгала-притяженье Боинакомыслие заскокатает подо мною ле«итит твою – шепнут – улетета ваши-то лета»ганушкин сказал а хулимы навеки подсудитает в августовском гулеанаграмма леди Ди1997 ДРЕBО БО
1
Босой, с тоской на горбуземных свобод и табу,приду к тебе, древо Бо,где медитировал Бу.Корни, как змей клубо,плели и мою судьбу —недосказанное Бо,недопонятое Бу.Ветки его раскидистые, как трубы теплоцентрали,мешали табу и тубо.«У» поднимало хобо.Бу мычали: «Бо дай!»Жабы дышали в жабо.Под древние «буги-вуги»выпархивали незабодки на Гоголевский буБолыжники играли в волейбоБуди-гард проверял альков.И тыщи зелёных часовеноквонзались шпилями в небо.Это были листья Бо.Мы спрессованы в толпу,будто спичек коробонедосказанное Бу.Неопознанное Бо.Как корзина баскетбоокольцован шейх на лбу.«Бабы – не созданье Бо» —как учил великий Бу.В третий глаз гляжу – в пупо,как в подзорную трубу.Недодуманное Бо.Неразбуженное Бу.Конь в пальто всё ждёт Годо.Кар чернеет на дубу.Неразгаданное Бо.Недодуманное Бу.Наш философ из сельповсе буробит про борьбу.Я люблю твою губус песенкою «Се-си-бо».Англосакс сказал: «рейнбо».Шантеклер сказал «Рембо».А скинхед поправил: «Рэмбо»и подал своё ребро.На дворе Армагеддо.Люди смотрят бельмонду.Под невозмутимым Бомедитирующий Бу.Мы рассыпаны, как спички,возлежим под древом Бо.В рассеянное небообленилось нас поднять.Женщина, роняя шпильки,возлежит трезва, как Спилберг.Она нам не возражает.Просто родила Бу. 2
Сидели четыре Бу.Но главное было «Будто».Погода тиха – будто пагода.Бесконечность – будто бурунду.И всё будто пело и плакало,как музыкальный сундук.Нам будущим было «Будто»,вчера и сегодня – Бу.Мы даже живём как будто,но это театр Кибу.Уличные бутонызадумались об оргазме.И слон в ушах, как в будённовке,мечтал о противогазе.Ты будто меня не забудешь,когда не будет меня.И листья, что вниз глядели,чтобы вонзаться в небо,имели, как виолончели,в задничках остриё…Я опять за своё.Бабка в деревне нашей,нас вынеся на горбу,будто царевна спящаяв целлофановом спит гробу… 3
Две тыщи триста летпознанье сквозь нас росло.Монах нас ведёт – Скинхед,сияющий, будто дупло.Народы, сняв свои тапочки,поняв, что спилить слабо, —желаний цветные тряпочкивешают вокруг Бо.Сакс сказал: «Tree Bo».Баян поправил: «Стрибо».Скинхед послал на три буи вывесил свои атрибу.Меж них свой шейный платокя вывешу, как мольбу.И в небе каждый листок:«Мама! – кричит, – бо-бо!»1999 СТЕНА ПЛАЧА
1
Так же жили – подмывшись, намыкавшись.Но божественное стряслось!В старину не брили подмышки,не стыдились нахлынувших слёз.Почему я неутомимоприхожу заветной порой,где над ярусным Иерусалимомвзмыл рассвет за Масличной горой?Этот ветхозаветный каменьстаромоднее, чем Христос,розовеющими пучками —островками травы пророс.И пока мы судьбу вымаливаем,расцветают слёзы громад —между клумб вертикальных мальвыароматы свои струят.Игнорировавши промышленность,Стена Плача, смысл бытия,нам, по-женски дымясь подмышками,раскрывает объятия. 2
Комнатушка моя – неотель «Плаза».проживаю теперь в стене —Стене Плача.Взявши шапку напрокат,птичьим писком,как кредитку в банкомат,сую записку.Здесь не допекает гнус.Слёз не пряча,лбом отчаянно уткнусьв Стену Плача.Это только для мужчин.В отдаленьеопускаюсь в глубь причинмашинного отделенья.Ливень. Дача. Пастернак.Срам и слава.Руки к небу простирай,Ярославна!Ты, распятая страна,муза, прачка,моя пятая стена —Стена Плача.Не страшна стена угроз,стена смеха.Неприступна стена слёз,крепость эха.И твой хлюпающий носсреди меха.Нету крыши. Дефицитпенопласта.Нас с тобою защититСтена Плача. 3
Измерь мою жаркую жизнь перстамина ощупь, как гусеница-землемер.Что я сумел – перед Тобой предстанет.И что я не успел.Пока ещё небо не стала меритькреста измерительная щепоть —наставь моё сердце прощать и верить,Господь!1997ПОМИЛУЙ, ГОСПОДИ…
Отпевали Детонатовича в закрытом гробу.Как пантера, сидит телекамера у оператора на горбу.Последнею хохмой чёртовой печаля иконостас,Мария повязку чёрную повязала ему на глаз.Пиратские череп и кости прикрыли зрачок его…Упокой душу, Господи, усопшего раба Твоего.А он отплывал пиратствовать в воды, где ждёт Харон.Сатана или Санта-Мария встретят его паром?Изящные череп и кости, скрещённые внизу,как на будущий паспорт, лежат на его глазу.Стилист? хулиган? двурушник?Гроб пуст. В нём нет никого.Упокой душу, Господи, усопшего шута Твоего.Спасли меня в «Новом мире» когда-то пираты пера.А вдруг и тогда схохмили? Всё это теперь мура.Земли переделкинской горсточку брошу на гроб его.Упокой душу, Господи, духовного бомжа Твоего.Вы выпили жизни чашу, полную денатурата.Литература частная, вздохни по Андрею Фанатовичу.Успокой, Господь, нашу агрессию,гордынь мою успокой,успокой страну нашу грешную, не брось её в час такой!Время шутить не любит. Шутник, уйдя, подмигнул.А вдруг не ошибся Лютер, что Богу милей богохул?Упокой душу, Господи, усопшего Абрама Твоего.Греховничая, кусошничая, хранит в себе божествоинтеллигенции горсточка, оставшаяся в живых…Упокой души, Господи, неусопших рабов твоих.Париж, Сергиево подворье, 14 марта 1997