– Любовь к вычислительной технике и сетям, там много их понятий, - все же ответил я, не став пока поднимать сложную тему перерождений. Может быть потом… Не хочется портить момент.

– Да, у тебя даже отдельная комната под это дело, богатый мальчик! – с иронией протянула девушка.

– Люблю железо, без вопросов, и это ты ещё мой гараж не видела, - похвалился я. Семейных денег на своё хобби я не пожалел, отрицать подобное совершенно бессмысленно. Электроника тут чрезвычайно дорогая.

– Эх, а у нас только телефон у отца и телевизор, - завистливо вздохнула Катя.

– У вас твои способности в семье, хорошо хоть что-то есть, – сочувственно покивал я.

Электроника тут зверски дорогая. Что совершенно неудивительно, так как повсеместное использование энергии вакуума, совсем не сочетается с высоким уровнем технологий. В каждом сложном приборе, на экранирование идёт огромное количество сложного сплава редкоземельных металлов. Их нужно так много, что добывают их в основном в космосе. Даже несмотря на использование специфических способностей, снижающих нагрузку на экологию при добыче.

Как бы мне не хотелось провести остаток дня в кровати, я вздохнул и начал потихоньку собираться. Времени осталось не так и много.

– Мы куда-то собираемся? – удивилась девушка, смотря на мои попытки причесаться, что было сложно, с учётом того, сколько электричества прошло через мои волосы за ночь.

– Сегодня похороны. Прощание со всеми теми, кто защищал отделение, - негромко произнёс я, роясь в шкафу с одеждой. – Ты пойдёшь?

– Тупой вопрос! Сколько у нас времени на сборы? – спросила девушка, начиная раскладывать косметичку.

– Сорок минут. Я совсем потерял счёт времени, все из головы вылетело.

– Успею. Не отвлекай, - отмахнулась она от меня, пробегая в душ.

Чрез полчаса, она действительно сидела на кухне в строгих чёрных юбке и пиджаке, и доводила до ума макияж. Я уже собирался вызывать такси, когда перед нами, появилась София Викторовна. Оглядев нас она довольно кивнула: - пятнадцать минут на сборы дети и отправляемся.

Отпущенное время пролетело мгновенно и, через десять минут, мы исчезли из дому. Пришло время смотреть в глаза родственникам тех кто умер, ради того чтобы жили мы.

Мы появились на кладбище, сжимая в руках цветы. Хризантемы у меня, гвоздики Кати и розы Софии. Народу было довольно много и у гробов стояли семьи умерших. Сглотнув ком в горле, я стал проходить возле каждого.

Произнести «Спасибо». Поклониться. Положить цветы на гроб. Идти дальше. Катя шла следом за мной, копируя мои действия, но стараясь смотреть в землю. Мы обошли всех, и остановились у гроба капитана. Сергеев Пётр Геннадиевич. Отец троих детей, младшая из которых стояла в слезах, держа бледную мать за руку.

Я подходил к ним, вспоминая свой первый привод в полицию. Ничего серьёзного, просто драка с малолетними гопниками. Я тогда был совсем мелкий шкет, имеющий привычку таскать в портфеле кастеты. Время уже тогда подчинялось неплохо, и хотя, конечно. мне досталось, но я победил.

Тогда все обошлось совсем легко, стоило ему только увидеть имена пострадавших, меня практически сразу отпустили в больничку, только записав показания. Тогда мы и познакомились. Потом были намного более скользкие случаи, уже с трупами. И всегда он был очень спокоен, корректен и относительно благожелателен. Настоящий профессионал своего дела.

Чертовски жалко, что из-за очередной жаждущей силы мрази, умирают хорошие люди. Собравшись с духом, я шагнул к семье капитана.

– Волков, да? – спросила меня мать семейства, сверля неприязненным взглядом.

Я мог только кивнуть, смотря, как они сжимает губы в ниточку и выпрямляется. Это не сулило мне ничего хорошего, но я был к этому готов, когда приходил сюда.

– А ведь он говорил о тебе: «Мальчик, который притягивает проблемы». И раз ты тут, то и в этот раз без тебя не обошлось, да?

Я опять молча кивнул.

– Что киваешь как болванчик? Сказать нечего? – начала повышать голос женщина.

– Простите, - Поклон. Положить цветы на гроб. Отойти.

Женщина только начала набирать воздуха, чтобы что-то сказать, когда к ней шагнула Судья и, приобняв за плечи, начала что-то говорить, бросив на меня раздражённый взгляд.

Сжав зубы, я отошёл в сторону вместе с Катей. Сказать горюющей матери и жене, мне было нечего. Я действительно, виноват. Девушка сжала мне руку, пытаясь поддержать. При этом она и сама была готова расплакаться, хотя и не знала этих людей. Но повисшая атмосфера человеческого горя, повисшая на кладбище, буквально давила.